День воинской славы России. 79-я годовщина разгрома советскими войсками немецко-фашистских войск в Курской битве

Выпуск посвящается Герою СССР В.Астафьеву

         Военкоры юнармейского МЦ, отряда военкоров «ФЕНИКС» им. Адмирала П.С. Нахимова, «МС ДИНАСТИЯ», МЦ МАОУ СОШ 135 собрались в музее вместе с ветеранами — А.И. Лобановым, капитаном I ранга, проф. ПГНИУ, членом совета РО ВОО ДПФ; председателем патриотической комиссии Совета ветеранов Мотовилихи Т.Ф. Литвиновой и ветераном педагогического труда Н.Н. Власовым и провели «Урок мужества» о решающих битвах Второй мировой войны.

См. фотоальбом

В Российской газете Минобороны рассказывает о подвигах, совершенных военными в ходе спецоперации по защите республик Донбасса. Например, за время специальной военной операции танкисты под командованием майора Народной милиции ЛНР Михаила Пономарёва не понесли ни одной потери.

         Доклад сделала  Арина Кожевникова — нач.  исторического музейного клуба. Ветераны осмотрели музеййные экспозиции и выставочную галлерею на 3 этаже школы «Огненная ДУГА».

         Это была одна из решающих битв Второй мировой войны. Гитлеровское командование планировало в 1943 г. провести крупное летнее наступление, овладеть стратегической инициативой и повернуть ход войны в свою пользу. К началу Курской битвы Ставка ВГК создала группировку (Центральный и Воронежский фронты), имевшую 1336 тыс. человек, более 19 тыс. орудий и минометов, 3444 танка и САУ, 2172 самолета. Группировка противника (группы армий «Центр» и «Юг») насчитывала свыше 900 тыс. человек, около 10 тыс. орудий и минометов, до 2700 танков и штурмовых орудий, около 2050 самолетов.

         состояла из двух этапов – оборонительного и наступательного.

Первый этап – Курская стратегическая оборонительная операция (5–23 июля 1943 г.). Операция проводилась войсками Центрального, Воронежского и Степного фронтов. В ходе боевых действий дополнительно были введены управления Степного фронта, 5-й гвардейской, 27-й, 47-й и 53-й общевойсковых, 5-й гвардейской танковой и 5-й воздушной армий, пять танковых и один механизированный корпусов, 19 дивизий и одна бригада. Продолжительность операции – 19 суток. Ширина фронта боевых действий – 550 км. Глубина отхода советских войск – 12–35 км.

По своему размаху и напряженности Курская оборонительная операция является одним из крупнейших сражений Великой Отечественной и Второй мировой войн. В ходе оборонительных боев войска Центрального и Воронежского фронтов обескровили, а затем остановили наступление ударных группировок немецко-фашистской армии и создали благоприятные условия для перехода в контрнаступление на орловском и белгородско-харьковском направлениях. Гитлеровский план по разгрому советских войск в Курском выступе оказался несбыточным.

Второй этап - Орловская стратегическая наступательная операция «Кутузов» (12 июля – 18 августа 1943 г.) и Белгородско-Харьковская стратегическая наступательная операция «Румянцев» (3–23 августа 1943 г.).

Первая операция проводилась войсками Брянского, Центрального фронтов и частью сил Западного фронта. В ходе наступления дополнительно были введены управления 11-й общевойсковой, 3-й гвардейской и 4-й танковой армий, пять танковых, один механизированный и один кавалерийский корпусов, 11 дивизий. Продолжительность операции – 38 суток. Ширина фронта боевых действий – 400 км. Глубина продвижения советских войск – 150 км. Среднесуточные темпы наступления: стрелковых соединений – 4–5 км; танковых и механизированных соединений – 7–10 км. 

В ходе наступления советские войска нанесли крупное поражение немецкой группе армий «Центр», освободили от оккупантов значительную территорию, в том числе областной центр – город Орел. С ликвидацией орловского плацдарма противника, с которого он начал наступление на Курск, резко изменилась обстановка на центральном участке советско-германского фронта, открылись широкие возможности для развития наступления на брянском направлении и выхода советских войск в восточные районы Белоруссии.

Вторая операция проводилась войсками Воронежского и Степного фронтов. В ходе наступления дополнительно были введены управления 4-й гвардейской, 47-й и 57-й армий, танковый и механизированный корпуса, 19 дивизий и две бригады. Продолжительность операции – 21 сутки. Ширина фронта боевых действий – 300–400 км. Глубина продвижения советских войск – 140 км. Среднесуточные темпы наступления: стрелковых соединений – 7 км, танковых и механизированных соединений – 10–15 км. В ходе операции войска Воронежского и Степного фронтов разгромили мощную белгородско-харьковскую группировку врага, освободили Харьковский промышленный район, города Белгород и Харьков. Были созданы благоприятные условия для освобождения Левобережной Украины.

В результате контрнаступления были разгромлены группировки противника на Орловском и Белгородско-Харьковском направлениях. 23 августа был освобожден Харьков.

В Курской битве вермахт потерял около 500 тыс. человек, 1,5 тыс. танков, свыше 1,7 тыс. самолетов, 3 тыс. орудий.

Победа в Курской битве стала одним из важных этапов достижения общей победы Советского Союза над фашистской Германией.

Германия и ее союзники были вынуждены перейти к обороне на всех театрах Второй мировой войны.

Курская битва и выход советских войск к Днепру завершили коренной перелом в ходе войны.

Битва за Днепр

Битва за Днепр, принятое в отечественной военно-исторической литературе название совокупности оборонительных и наступательных операций советских войск, проведённых в августе – декабре 1943 г. в целях освобождения Левобережной Украины, Донбасса, форсирования Днепра и захвата плацдармов на его правом берегу.

По директивам Ставки Верховного Главнокомандования (ВГК), полученным еще в ходе битвы под Курском, войскам Красной Армии предстояло развернуть наступление на фронте от Великих Лук до Азовского моря. Основные усилия по-прежнему сосредоточивались на юго-западном (главном) стратегическом направлении. Войска Центрального, Воронежского, Степного, Юго-Западного и Южного фронтов имели задачу разгромить главные силы врага на южном крыле советско-германского фронта, освободить Левобережную Украину и Донбасс, выйти к Днепру, форсировать его и захватить плацдармы на правом берегу реки.

На западном стратегическом направлении войска Калининского, Западного и Брянского фронтов готовились к наступлению с целью разгрома группы армий «Центр».

Единого мнения о способах разгрома противника у советского командования не было. Маршал Советского Союза Г.К. Жуков предлагал, и в этом его поддерживал первый заместитель начальника Генерального штаба генерал армии А.И. Антонов, провести операции по отсечению и окружению значительных группировок врага, в частности в Донбассе. Однако Верховный главнокомандующий И.В. Сталин не разделял эту точку зрения. Он полагал, что для реализации такого замысла понадобится значительное время, и противник успеет организовать оборону на подступах к Днепру. Поэтому Верховный Главнокомандующий требовал скорее отбросить немецкие соединения с занимаемых ими рубежей фронтальными ударами. Обосновывалось это тем, что, по данным разведки, немецкие войска готовили оборону на линии реки Нарва, Псков, Витебск, Орел, рек Сож, Днепр и Молочная.

В результате было принято решение на проведение ряда последовательных операций с нанесением ударов на нескольких направлениях и развертыванием наступления на широком фронте. Это приводило к рассечению группировки противника на части, которые утрачивали оперативную связь между собой, что обеспечивало разгром и уничтожение каждой из них в отдельности.

Верховное командование вермахта после поражения под Курском и провала операции «Цитадель» решило перейти к обороне на всем восточном фронте. Немецким войскам был отдан приказ прочно удерживать занимаемые рубежи, любой ценой остановить наступление советских войск и сохранить за собой важнейшие экономические районы. Одновременно немецкое командование разработало план обороны, предусматривавший создание от Балтийского до Черного моря хорошо укрепленного рубежа — «Восточного вала», который проходил севернее Чудского озера, по р. Нарва, восточнее Пскова, Невеля, Витебска, Орши, далее через Гомель, по рекам Сож и Днепр в его среднем течении и по р. Молочная. Была создана развитая в инженерном отношении, насыщенная противотанковыми и противопехотными средствами оборона. В местах, где, по мнению немецкого командования, советские войска могли наметить переправу, была подготовлена наиболее прочная многополосная оборона. В ряде районов на левом берегу Днепра противник построил сильные предмостные укрепления. Особо мощные укрепления были в районах Кременчуга, Запорожья и Никополя.

«Восточный вал» должен был, по замыслу германского руководства, стать непреодолимым барьером для Красной Армии и остановить ее продвижение на запад. «...Скорее Днепр потечет обратно, нежели русские преодолеют его...», — заявил Гитлер на одном из партийных совещаний в Берлине, после того как Красная Армия, одержав победу под Курском, широким фронтом развернула наступление на запад.

На юго-западном направлении советским войскам противостояла сильная группировка противника. В ее состав входили пять армий (4 из группы армий «Юг» и одна из группы армий «Центр»). Эта группировка насчитывала 1,24 млн солдат и офицеров, 12 тыс. орудий и минометов, около 2,1 тыс. танков и штурмовых орудий и до 2 тыс. самолетов. Советские войска имели здесь более 2,6 млн человек, свыше 51,2 тыс. орудий и минометов, свыше 2,4 тыс. танков и самоходных артиллерийских установок, около 2,9 тыс. самолетов.

Советские войска превосходили противника по личному составу в 2,1 раза, по танкам — в 1,1, по самолетам — в 1,4 раза и только по орудиям и минометам — в 4 раза. Подготовка фронтов к новому наступлению проходила в очень сложных условиях. После 1,5-месячных тяжелых и непрерывных боев под Курском войска оторвались на большое расстояние от своих баз снабжения, израсходовав за это время большую часть имевшихся у них материальных средств. Железнодорожная сеть только еще восстанавливалась. Подвозить войскам все необходимое предстояло автотранспортом, а его хронически не хватало.

Битва за Днепр началась на разных направлениях и состояла из нескольких объединенных общим замыслом Ставки ВГК операций групп фронтов.

Согласно замыслу Ставки ВГК фронтам юго-западного направления ставились задачи нанести фронтальные рассекающие удары по противнику, выйти к Днепру, форсировать его с ходу на широком фронте, захватить плацдармы и упредить противника в организации обороны на Правобережной Украине. Одновременно войска Западного, левого крыла Калининского, а также Брянского фронтов должны были наступать на смоленском и брянско-гомельском направлениях и тем самым лишить врага возможности перегруппировать силы на юг.

В неразрывной связи с операциями Центрального, Воронежского и Степного фронтов проводилась и наступательная операция Юго-Западного и Южного фронтов в целях освобождения Донбасса.

Донбасская стратегическая наступательная операция войск Юго-Западного и Южного фронтов началась в то время, когда Воронежский и Степной фронты развивали наступление на Харьков, создавая серьезную угрозу флангу и тылу группировке немецких войск, оборонявшейся в Донбассе. Командование вермахта прилагало все усилия, чтобы остановить наступление советских войск на харьковском направлении. Туда были переброшены 15 дивизий, в том числе 4 танковые из Донбасса. Ослабление действовавшей там группировки противника создало благоприятные условия для наступления Красной Армии на этом участке советско-германского фронта.

13 августа 1943 г. войска Юго-Западного (генерал армии Р.Я. Малиновский) и Южного (генерал армии Ф.И. Толбухин) фронтов приступили к освобождению Донбасса.

Замыслом операции предусматривалось нанести главный удар силами Юго-Западного фронта в направлении Барвенково, Павлоград, разгромить противника и, выйдя в район Запорожья, отрезать пути отхода на запад его донбасской группировке. Войска Южного фронта должны были нанести удар на Сталино (Донецк) с целью прорвать вражескую оборону на р. Миус. Наступление советских войск в Донбассе должны были поддерживать 8-я (генерал-лейтенант авиации Т.Т. Хрюкин) и 17-я (генерал-лейтенант авиации В.А. Судец) воздушные армии.

13 августа из района южнее г. Змиев перешли в наступление соединения 1-й гвардейской армии генерал-полковника В.И. Кузнецова, а 16 августа из района Изюма – главная группировка Юго-Западного фронта – 6-я армия генерала И.Т. Шлемина и 12-я армия генерал-майора А.И. Данилова. Однако ее наступление развивалось медленно. 22 августа в сражение была введена из второго эшелона 8-я гвардейская армия генерал-лейтенанта В.И. Чуйкова, однако и это не дало ожидаемых результатов. 28 августа соединения 6, 12 и 8-й гвардейской армий закрепились на достигнутых рубежах.

В то же время 46-я армия генерал-лейтенанта В.В. Глаголева, введенная в сражение в полосе 1-й гвардейской армии, продвинулась лишь на 4 км и 30 августа также получила приказ на закрепление рубежа. Наибольший успех был достигнут в полосе наступления 3-й гвардейской армии генерала Д.Д. Лелюшенко, которая к исходу 8 сентября продвинулась на 150–180 км. Немецкое командование вынуждено было начать планомерный отвод своих соединений на тыловые рубежи. Преследуя противника, главные силы ударной группировки фронта достигли Днепра. В период с 23 по 30 сентября войска Юго-Западного фронта ликвидировали предмостное укрепление врага в районе Днепропетровска и, форсировав Днепр, захватили два небольших плацдарма южнее этого города. Войска левого крыла фронта вышли в район Запорожья, где были остановлены немецкими войсками.

Войска Южного фронта перешли в наступление 18 августа. Прорыв вражеской обороны на Миусе осуществляли 5-я ударная (генерал-лейтенант В.Д. Цветаев) и 2-я гвардейская (генерал-лейтенант Г.Ф. Захаров) армии. К исходу следующего дня на некоторых направлениях они продвинулись на запад на 20 км, а к 30 августа, при содействии Азовской военной флотилии адмирала С.Г. Горшкова, освободили Таганрог. К 22 сентября главные силы фронта вышли к р. Молочная и в район Мелитополя, завершив в своей полосе освобождение Донбасса. В целом, в ходе Донбасской стратегической наступательной операции советские войска продвинулись на запад на глубину до 300 км. Стране был возвращен важный экономический район, и созданы благоприятные условия для освобождения Северной Таврии, Правобережной Украины и Крыма. За образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом мужество и героизм 80 воинам было присвоено звание Героя Советского Союза, а летчики Герои Советского Союза А.И. Покрышкин и Д.Б. Глинка удостоены второй медали «Золотая Звезда». Тысячи воинов были награждены орденами и медалями Советского Союза.

Еще в ходе Курской битвы Ставка ВГК поставила задачу Центральному фронту на выход к р. Десна. В дальнейшем приказывалось развивать наступление в общем направлении на Конотоп, Нежин, Киев и при благоприятных условиях частью сил форсировать Десну и вести наступление по ее правому берегу в направлении Чернигова. 21 августа 1943 г. генерал армии К.К. Рокоссовский доложил начальнику Генерального штаба уточненный план проведения Черниговско-Припятской наступательной операции.

Войска Центрального фронта перешли в наступление 26 августа. Продвижение советских войск было медленным, и лишь после упорных боев 65-я армия (генерал-лейтенант П.И. Батов) во взаимодействии со 2-й танковой армией (генерал-лейтенант А.Г. Родин) освободили город Севск. Наибольшего результата добилась 60-я армия генерал-лейтенанта И.Д. Черняховского, дивизии которой к 31 августа прорвали оборону противника, продвинулись на 60 км и вступили на территорию Украины. Используя этот успех, командующий войсками фронта перегруппировал в полосу 60-й армии соединения 13-й армии генерал-лейтенанта Н.П. Пухова, два танковых и один артиллерийский корпуса, а также перенацелил на это направление главные усилия 16-й воздушной армии. Несмотря на то, что противник бросил на ликвидацию прорыва крупные силы танков, пехоты и авиации, войска левого крыла фронта 3 сентября вышли к Десне южнее Новгород-Северского и стали развивать наступление на юго-запад вдоль левого берега реки.

6 сентября Ставка ВГК уточнила задачу Центрального фронта и усилила его одной армией и кавалерийским корпусом. Она приказала главными силами фронта вести наступление на Чернигов, а частью сил – на Гомель. К исходу 21 сентября армии Центрального фронта, с ходу форсировав Десну, освободив города Нежин, Новгород-Северский и Чернигов, вышли к Днепру. 22 сентября первыми его форсировали передовые соединения 13-й армии. Развивая наступление, на следующий день они продвинулись на глубину 35 км, с ходу форсировали р. Припять и захватили плацдармы на ее правом берегу. 24–29 сентября Днепр форсировали главные силы 13, 60 и 61-й армий и 7-го механизированного корпуса (генерал-лейтенант И.П. Корчагин), которые в полосе шириной 140 км захватили семь плацдармов. Действовавшие на гомельском направлении 48-я (генерал-лейтенант П.Л. Романенко) и 65-я (генерал-лейтенант П.И. Батов) армии вышли к р. Сож и овладели двумя плацдармами на ее правом берегу.

Успешное продвижение войск Центрального фронта создало благоприятные условия для проведения Сумско-Прилукской наступательной операции войсками Воронежского фронта, с задачей выйти к Днепру и захватить переправы через реку. Главный удар командующий войсками фронта генерал армии Н.Ф. Ватутин решил нанести в направлении Полтава, Кременчуг, вспомогательный – на Миргород. За двое суток ударные группировки фронта продвинулись на отдельных участках на 30 км, но к концу месяца из-за упорного сопротивления врага они были остановлены, и в конце августа развернулось ожесточенное сражение на рубеже Зеньков, Краснокутск.

Вместе с тем в результате успешного наступления Центрального фронта на конотопском направлении была создана угроза окружения группировке противника, оборонявшейся перед правым крылом Воронежского фронта. Чтобы избежать его, немецкие войска начали отход. Воспользовавшись этим, 38-я армия (генерал-лейтенант Н.Е. Чибисов) Воронежского фронта перешла к преследованию врага и 2 сентября освободила областной центр Украины – г. Сумы.

С 6 сентября Воронежский фронт был перенацелен Ставкой ВГК на киевское направление. В его состав передавались 3-я гвардейская танковая армия и 1-й гвардейский кавалерийский корпус, составившие затем подвижную группу фронта. Главный удар он наносил правым крылом (28, 40 и 3-я гвардейская танковая армии) на сумско-прилукском направлении. Войска его левого крыла должны были содействовать Степному фронту, задача которого заключалась в разгроме полтавской группировки противника и развитии наступления на Кременчуг. Продолжив наступление, войска Воронежского фронта овладели городами Ромны, Лохвица, Гадяч и сломили сопротивление немецких войск на рубежах рек Ворскла, Псёл, Сулла. В ночь на 20 сентября генерал армии Н.Ф. Ватутин ввел в сражение подвижную группу фронта (3-я гвардейская танковая армия генерал-лейтенанта П.С. Рыбалко и 1-й гвардейский кавалерийский корпус генерал-лейтенанта В.К. Баранова), которая к исходу 21 сентября достигла Днепра.

В ночь на 22 сентября передовые части 3-й гвардейской танковой армии вышли к Днепру и в тот же день преодолели его к юго-востоку от Киева, в районе Великого Букрина. Они умело использовали рыбачьи лодки, бревна, другие подручные средства, подготовленные партизанами. Одной из первых у села Григоровка достигла противоположного берега рота автоматчиков 51-й гвардейской танковой бригады (подполковник М.С. Новохатько). Командовал ротой лейтенант Н.И. Синашкин. Особенно отличилась четверка отважных воинов — рядовые В.Н. Иванов, Н.Е. Петухов, И.Д. Семёнов и В.А. Сысолятин. Они первыми переправились на правый берег, быстро окопались там и завязали перестрелку с передовым подразделением противника. Так было положено начало созданию важного Букринского плацдарма. За доблесть и мужество В.Н. Иванову, Н.Е. Петухову, И.Д. Семенову и В.А. Сысолятину было присвоено звание Героя Советского Союза.

В конце сентября севернее Киева, в районе Лютежа, форсировали Днепр войска 38-й армии (генерал-лейтенант Н.Е. Чибисов). Одной из первых здесь переправилась группа из 25 бойцов под командованием старшего сержанта П.П. Нефёдова из 842-го стрелкового полка 240-й стрелковой дивизии (полковник Т.Ф. Уманский). Двадцать часов горстка отважных воинов вела неравный бой с многократно превосходившими силами противника и все же удержала захваченный плацдарм. За стойкость и героизм, проявленные в этом бою, все бойцы подразделения были награждены орденами, а их командир П.П. Нефедов удостоен звания Героя Советского Союза. 36 солдат, сержантов и офицеров этой дивизии, включая ее командира, за боевые отличия при форсировании Днепра получили звание Героя Советского Союза. К 10 октября Лютежский плацдарм был расширен, и неоднократные попытки противника ликвидировать его успехом не увенчались.

Для содействия наземным войскам в расширении плацдармов и для борьбы с подходящими резервами противника командующий войсками Воронежского фронта генерал армии Н.Ф. Ватутин решил использовать воздушно-десантные войска. Однако подготовка имевшихся в его распоряжении трех воздушно-десантных бригад к выполнению задачи осуществлялась плохо. Командующий и штаб фронта не имели ясного представления о противнике в намеченных районах выброски десантов. Они полагали, что противника в них нет. В действительности же там находились части 19-й танковой дивизии и одновременно подходили 10-я моторизованная и две пехотные дивизии. В ночь на 24 сентября на 138 десантных самолетах было выброшено около двух воздушно-десантных бригад. Высадка была неудачной. Из-за неорганизованности в десантировании некоторые подразделения десантников попали в расположение своих войск, а часть – прямо в Днепр. Главные силы десанта оказались в районах сосредоточения противника, и, понеся потери, не выполнили возлагаемые на них задачи. Уцелевшие подразделения вынуждены были уйти в леса западнее Чернигова, где потом успешно действовали совместно с партизанами.

К исходу сентября войска фронта вышли к Днепру в 300-километровой полосе и захватили девять плацдармов севернее и южнее Киева, нарушив этим устойчивость вражеской обороны на правом берегу реки.

Войска Степного фронта также развивали наступление на запад. 20 сентября соединения 5-й гвардейской (генерал-лейтенант А.С. Жадов) и 53-й (генерал-лейтенант И.М. Манагаров) армий вышли на ближние подступы к Полтаве. В тот же день командующий войсками фронта поставил им задачу на проведение новой, Полтавской наступательной операции. Ее замыслом предусматривалось обойти Полтаву с севера и юга, окружить действовавшую там группировку противника и освободить город.

21 сентября передовые отряды 53-й и 5-й гвардейской армий устремились к р. Ворскла. К исходу дня во всей полосе наступления они вышли к реке, но форсировать ее с ходу не смогли. Эта задача была успешно решена с утра следующего дня, а к его исходу соединения двух армий глубоко охватили Полтаву с севера и юга. 23 сентября город был полностью освобожден от врага. В результате Полтавской операции войска Степного фронта продвинулись на запад на 50 км и, продолжая наступление, 25 сентября вышли на подступы к Кременчугу.

Для развития успеха командующий войсками фронта приказал нанести фронтальные удары силами 5-й гвардейской и 53-й армий, прорвать вражескую оборону, выйти широкой полосой к Днепру и с ходу захватить плацдармы на его правом берегу.

Преодоление мощной водной преграды представляло большие трудности. Днепр — третья по величине река в Европе после Волги и Дуная, в низовьях ширина ее достигает 3 км, и тот факт, что река была запружена в некоторых местах, только увеличивал возможность разлива. Правый берег гораздо выше и круче, чем левый, что делало переправу и тем более форсирование еще сложнее. В дополнение ко всему противоположный берег был превращен немецкими войсками в огромный комплекс преград и фортификационных сооружений.

Передовые советские части выходили к Днепру без табельных переправочных средств, тылы сильно отстали. Войскам приходилось действовать в условиях лесисто-болотистой местности, начавшиеся дожди сделали дороги труднопроходимыми для транспорта. Поэтому необходимо было организовать форсирование Днепра с ходу.

9 сентября Ставка ВГК отправила в войска директиву, в которой потребовала представлять к званию Героя Советского Союза весь личный состав, форсировавший реку в числе первых и проявивший при этом героизм. Кроме того, указывалось «за форсирование такой реки, как Десна в районе Богданово (Смоленской области) и ниже, и равных Десне рек по трудности форсирования, представлять» к награждению орденом Суворова 1, 2 и 3-й степеней командиров объединений, соединений и частей соответственно.

Командующий 53-й армией генерал-лейтенант И.М. Манагаров докладывает представителю Ставки ВГК Маршалу Советского Союза Г.К. Жукову и командующему Степным фронтом генералу армии И.С. Коневу о подготовке к форсированию Днепра. Сентябрь 1943 г.

Уже 26 сентября советские войска выполнили ближайшую задачу и 29 сентября освободили Кременчуг. Отступавшие немецкие части вынуждены были переправляться через Днепр на подручных средствах, что привело к большим потерям с их стороны. 3 октября войска фронта приступили к форсированию реки и после ожесточенных боев к исходу 10 октября овладели небольшими плацдармами на ее правом берегу.

30 сентября, завершив Черниговско-Полтавскую стратегическую наступательную операцию, Центральный, Воронежский и Степной фронты приступили к подготовке дальнейшего наступления.

Таким образом, в результате решительных и умелых действий советских войск «Восточный вал» противника «затрещал по швам». К концу сентября войска Центрального, Воронежского, Степного и Юго-Западного фронтов на 700-километровом участке от Лоева до Запорожья захватили 23 плацдарма на правом берегу Днепра. Были также завоеваны плацдармы на реках Сож и Припять. Одновременно войска Южного фронта вышли к р. Молочная. Планы немецкого командования перевести войну в позиционные формы, используя стратегический оборонительный рубеж по крупным водным преградам, были сорваны.

В ходе наступления советских войск на Левобережной Украине в августе-сентябре 1943 г. были достигнуты крупные военно-политические результаты. Оккупанты были изгнаны из богатых сельскохозяйственных районов и важнейшего промышленного центра страны – Донбасса. Освобождение почти половины всей территории Украины имело огромное значение для дальнейшего укрепления экономики и усиления военной мощи СССР. В ходе наступления на Левобережной Украине советские фронты нанесли крупное поражение действовавшим здесь группировкам противника. Хотя немецким войскам и удалось избежать полного разгрома, они понесли серьезные потери в живой силе и технике, отступив к Днепру значительно ослабленными.

После форсирования Днепра и захвата плацдармов на его правом берегу Ставка ВГК планировала расширить их, освободить Киев, Днепропетровск, Кривой Рог и в последующем начать операции по разгрому врага на Правобережной Украине. Особое внимание в ее указаниях уделялось полному очищению левого берега р. Днепр от противника.

В конце сентября 1943 г. командующим войсками фронтов юго-западного направления были отданы директивы на ведение дальнейшего наступления в рамках Нижне-Днепровской стратегической наступательной операции. При этом Центральный фронт должен был прорвать оборону противника на реках Сож и Днепр севернее и южнее Гомеля и во взаимодействии с войсками Воронежского фронта разгромить его киевскую группировку. Воронежскому фронту, наносившему главный удар на киевском направлении, предстояло овладеть Киевом и не позднее 7 октября выйти на рубеж восточнее и юго-восточнее него. Задача Степного фронта заключалась в разгроме кировоградской группировки врага и выходе на рубеж р. Днестр. Войскам Юго-Западного фронта было приказано не позднее 3 октября ликвидировать запорожский плацдарм немецких войск и, ведя наступление на Кривой Рог, разгромить их днепропетровскую группировку. Южному фронту предстояло разгромить противника, оборонявшего рубеж р. Молочная, освободить Северную Таврию и выходом к низовьям Днепра отрезать вражеские войска, действовавшие в Крыму, от остальных сил группы армий «Юг» и по возможности ворваться на полуостров для его полного освобождения. Координацию действий советских фронтов на Украине осуществляли представители Ставки ВГК маршалы Г.К. Жуков и А.М. Василевский.

26 сентября перешли в наступление армии Южного (с 20 октября - 4-й Украинский) фронта генерала армии Ф.И. Толбухина. Замыслом Мелитопольской наступательной операции предусматривалось нанесение двух ударов: главный – силами трех армий севернее и другой – силами одной армии южнее Мелитополя. Но до 30 сентября советские войска смогли вклиниться в оборону противника лишь на 2–5 км. Во избежание крупных потерь наступление было приостановлено и возобновлено только 9 октября после перегруппировки и пополнения запасов материальных средств. Наибольший успех был достигнут на второстепенном направлении, где 28-я армия генерал-лейтенанта В.Ф. Герасименко прорвала оборону немецких войск и вышла к южной окраине Мелитополя. Для развития успеха командующий войсками фронта перегруппировал в район Мелитополя 51-ю армию (генерал-лейтенант Я.Г. Крейзер), и 23 октября Мелитополь был освобожден.

К тому времени армии правого крыла фронта также прорвали оборону врага и перерезали железную дорогу Запорожье – Мелитополь. Немецкое командование, стремясь удержать рубеж на р. Молочная, перебросило сюда из Крыма и с Таманского полуострова до девяти дивизий, но остановить наступление советских войск не смогло. 26 октября противник начал отход во всей полосе. Преодолевая сопротивление отступавшего противника, 2-я гвардейская армия за месяц с небольшим прошла путь от Молочной до Днепра, 28-я армия вышла к Геническу, а 51-я армия 5 ноября совместно с 19-м танковым корпусом (генерал-лейтенант И.Д. Васильев) вышла в низовья Днепра и к Перекопскому перешейку. Немецкие войска смогли удержать лишь один плацдарм на его левом берегу южнее Никополя.

10 октября войска Юго-Западного фронта приступили к проведению Запорожской наступательной операции в целях ликвидации сильно укрепленного плацдарма противника в районе Запорожья. Немецкое командование придавало большое значение его удержанию, так как это был важный промышленный центр Украины. Здесь занимали подготовленную оборону пять пехотных и одна моторизованная дивизии врага.

Нанеся несколько одновременных ударов по сходящимся на Запорожье направлениям, войска фронта в ходе четырехдневных упорных боев прорвали внешний и промежуточный рубежи обороны немецких войск, к исходу 13 октября вышли к окраинам города и в ходе ночного штурма овладели им.

23 октября перешел в наступление 3-й Украинский (бывший Юго-Западный) фронт генерала армии Р.Я. Малиновского. Замыслом Днепропетровской наступательной операции предусматривалось форсировать Днепр западнее и южнее Днепропетровска, расширить имевшиеся здесь плацдармы и освободить город. В последующем планировалось во взаимодействии с армиями левого крыла 2-го Украинского фронта разгромить днепропетровскую и криворожскую группировки противника. Перейдя в наступление, войска фронта продвинулись на 50 км западнее Днепра и 25 октября освободили Днепродзержинск и Днепропетровск. Для локализации прорыва немецкое командование перебросило на кировоградское и криворожское направления из Западной Европы и с других участков фронта шесть дивизий, в том числе три танковые, и нанесло ряд контрударов, в результате которых советские войска вынуждены были отойти на р. Ингулец и там закрепиться. 14 ноября, после пополнения материальных средств, они возобновили наступление и за две недели напряженных боев продвинулись в южном и юго-западном направлениях еще на 20 км.

Учитывая возросшее сопротивление врага, Ставка ВГК 5 ноября уточнила задачи 2-го, 3-го и 4-го Украинских фронтов. В первую очередь, они нацеливались на разгром криворожско-никопольской группировки немецких войск. При этом 2-й и 3-й Украинские фронты должны были овладеть Кривым Рогом, а 4-й Украинский фронт – ликвидировать никопольский плацдарм противника и форсировать Днепр в районе Никополя.

Однако во второй половине ноября началось наступление немецких войск с никопольского плацдарма, и операцию по его овладению пришлось отложить. Перенесено было также начало операции 4-го Украинского фронта по освобождению Крыма. Армии 2-го и 3-го Украинских фронтов 14 и 20 ноября возобновили наступление, но занять Кривой Рог и Кировоград не смогли. К исходу декабря войска 2-го, 3-го и 4-го Украинских фронтов вышли на рубеж севернее Смелы, западнее Чигирина, севернее Кривого Рога, Запорожья, где были остановлены войсками немецкой группы армий «Юг», и положение на фронте соприкосновения стабилизировалось.

После захвата войсками Воронежского фронта (с 20 октября – 1-й Украинский фронт) плацдармов на Днепре генерал армии Н.Ф. Ватутин принял решение о проведении наступательной операции с целью двустороннего охвата Киева и овладения городом. Главный удар планировалось нанести с букринского плацдарма силами 40, 27 и 3-й гвардейской танковой армий. Второй удар, с лютежского плацдарма, должна была наносить 38-я армия, усиленная одним танковым корпусом.

Немецкое командование, учитывая опасность нанесения ударов советскими войсками с захваченных ими плацдармов, сосредоточило против них сильные группировки. Учитывая отсутствие у противника тактических и оперативных резервов южнее Киева, командующий войсками фронта стремился возобновить активные боевые действия без длительной оперативной паузы, еще до завершения полного сосредоточения на букринском плацдарме основных сил 40-й и 3-й гвардейской танковой армий.

Наступление началось 12 октября. Тяжелые бои продолжались четверо суток, однако все попытки прорвать оборону врага существенных результатов не дали. Недостаток тяжелых переправочных средств не позволил переправить на плацдарм основную массу артиллерии. А ее огонь с противоположного берега Днепра вследствие плохих условий наблюдения оказался малоэффективным. Кроме того, ограниченные размеры плацдарма и сильно пересеченная местность на нем значительно затруднили использование танковых соединений, которые в борьбе с немецкой противотанковой артиллерией и на минных полях понесли большие потери.

Не привели к успеху и многочисленные атаки, предпринятые в период с 21 по 24 октября. Командование 1-го Украинского фронта и представитель Ставки Г.К. Жуков планировали продолжить наступление на этом же направлении в конце месяца после пополнения людьми, боеприпасами и другими материально-техническими средствами. Однако, учитывая то обстоятельство, что немецкое командование сосредоточило основные усилия против группировки советских войск на букринском плацдарме, Ставка приказала генералу Ватутину подготовить новую наступательную операцию, с нанесением главного удара не южнее, а севернее Киева. Для создания на правом крыле фронта сильной ударной группировки было приказано перегруппировать в полосу 38-й армии с букринского плацдарма 3-ю гвардейскую танковую армию и основную массу артиллерии резерва Верховного Главнокомандования. Оставшиеся на букринском плацдарме силы также должны были перейти в наступление, сковать силы противника и не допустить их маневра на направление главного удара фронта. Поддержку сухопутных войск осуществляли крупные силы авиации 2-й воздушной армии генерала С.А. Красовского.

Боевые действия 40-й и 27-й армий генерал-лейтенанта Ф.Ф. Жмаченко и генерал-лейтенанта С.Г. Трофименко на вспомогательном направлении начались 1 ноября. Прорвать вражескую оборону в ходе очередного наступления с букринского плацдарма они не смогли, но выполнили свою задачу по привлечению на это направление значительных сил противника.

3 ноября началось наступление ударной группировки фронта севернее Киева. В первый же день соединения 38-й армии генерал-полковника К.С. Москаленко прорвали оборону немецких войск на глубину до 7 км. Одновременно дивизии 60-й армии генерал-лейтенанта И.Д. Черняховского, прорвали оборону противника на фронте более 20 км, продвинулись на 12 км, и к исходу дня завязали бои за районный центр Дымер. На следующий день в сражение была введена 3-я гвардейская танковая армия генерал-лейтенанта П.С. Рыбалко, а 5 ноября – 1-й гвардейский кавалерийский корпус и вторые эшелоны 38-й и 60-й армий.

Немецкое командование, стремясь не допустить развития прорыва, перегруппировало на угрожаемое направление две танковые и одну моторизованную дивизии. Однако их контратаки успеха не имели, и противник вынужден был начать отход в западном, юго-западном и южном направлениях. К вечеру 5 ноября войска 38-й армии были уже на окраинах Киева. Завязались уличные бои. В полночь советские части прорвались в центр города. В 0 часов 30 минут 6 ноября над столицей Украины взвилось Красное знамя. Тогда же в центр города прорвались боевые машины 5-го гвардейского танкового корпуса генерала А.Г. Кравченко.

Развивая успех, передовые части 3-й гвардейской танковой армии 7 ноября овладели крупным железнодорожным узлом и городом Фастов, в результате чего группировка немецких войск была рассечена на две части.

Командование врага, пытаясь остановить наступление войск 1-го Украинского фронта, начало принимать меры для выдвижения на киевское направление резервов. Оно стремилось не только стабилизировать положение в районе Киева, но и, перейдя в контрнаступление, восстановить оборону по Днепру. Уже к 8 ноября противник перегруппировал на киевское направление дополнительно две пехотные и две танковые дивизии. Этими силами он начал проводить сильные контратаки в районах Корнина, Фастова, Триполья с целью прорваться к столице Украины вдоль железной дороги Фастов – Киев и вдоль правого берега Днепра. Все они были отражены советскими войсками, которые, продолжая наступление, 12 ноября освободили Житомир.

К тому времени полосы наступления фронта и его армий значительно расширились. В связи с этим оперативная плотность наступавших войск уменьшилась. В то же время немецкое командование продолжало наращивать свои силы в районах Казатина и Белой Церкви за счет переброски резервов с других направлений. Ставка ВГК, своевременно оценив угрозу нанесения врагом сильного удара по находившимся в наступательной группировке войскам 1-го Украинского фронта, 12 ноября указала генералу Ватутину на то, что «упорство противника и его контратаки на фронте Фастов, Триполье и сосредоточение здесь основной танковой группировки немцев говорит о том, что противник, давая возможность продвигаться нам на запад, собирает силы для удара под корень, в направлении на Фастов, Киев».

В связи с этим командующему войсками фронта было приказано временно приостановить продвижение в центре его полосы, отразить удар немецких войск и не допустить их прорыва к Киеву с юга. Для усиления фронта в его состав передавались 1-я гвардейская армия и один танковый корпус. Войска фронта приступили к проведению Киевской оборонительной операции.

Немецкое командование значительно усилило свои группировки в районах юго-западнее Фастова и южнее Житомира за счет прибытия новых соединений из Западной Европы. 15 ноября противник нанес два удара: из района Фастова на Брусилов и из района Житомира на Радомышль. Ожесточенные бои на этих направлениях продолжались до 25 ноября. К тому времени войска центра и левого крыла фронта с ожесточенными боями отошли на глубину 35—40 км. Дальнейшее продвижение врага было приостановлено. Тем временем войска правого крыла 1-го Украинского фронта продолжали наступление. 17 ноября 60-я армия освободила Коростень, а на следующий день части 13-й армии во взаимодействии с партизанским соединением генерала А.Н. Сабурова выбили врага из Овруча.

В течение декабря немецкое командование предприняло еще две попытки прорваться к Киеву. С 6 по 14 декабря враг силами пяти танковых дивизий проводил наступление из района Черняхова на Малин, а затем с 19 по 22 декабря пытался прорваться к Малину из района Коростеня. Обе эти попытки были отражены советскими войсками. А в результате ввода в сражение на смежных флангах 60-й и 38-й армий одного стрелкового корпуса из состава 1-й гвардейской армии генерал-полковника А.А. Гречко и контрударов соединений 38-й армии были созданы условия для перехода 1-го Украинского фронта в наступление и освобождения совместно с другими фронтами Правобережной Украины.

Таким образом, в результате битвы за Днепр советские Вооруженные Силы добились крупных военно-политических результатов. Попытка немецкого командования остановить их на так называемом Восточном валу была сорвана. Красная Армия взломала этот «вал» и создала на правом берегу Днепра два важных стратегических плацдарма: один в районе Речицы, Коростеня и Киева, второй — на кировоградском и криворожском направлениях. Эти плацдармы создавали благоприятные условия для проведения операций по освобождению от врага Белоруссии и всей Правобережной Украины. Расчеты врага на ведение затяжной войны на советской территории оказались несостоятельными.

В ходе операций, проведенных на Украине, Красная Армия нанесла тяжелое поражение всему южному крылу вражеского фронта. С конца августа по декабрь 1943 г. она разгромила свыше 60 дивизий противника, в том числе 11 танковых и моторизованных. Противник понес значительные потери, особенно в танках, артиллерии и самолетах. Но и потери советских войск в битве за Днепр были велики: безвозвратные — 417 323 человека, санитарные — 1 269 841 человек.

Одновременное наступление пяти фронтов с привлечением 500 тыс. партизан явилось большим достижением советского военного искусства. Создание сильных ударных группировок на избранных направлениях позволило советским войскам успешно прорвать укрепленные оборонительные рубежи противника. Ведя наступление на широком фронте, они резко ограничивали его возможности для осуществления маневра силами и средствами с одного направления на другое. Большим достижением военного искусства было решение проблемы форсирования водных преград. Это по достоинству оценивал даже враг. Так, бывший немецкий генерал Дорн признает, что немецкое командование всегда поражалось способности советских войск преодолевать водные преграды. «Там, где позиции русских и немцев разделялись рекой, — пишет он, — форсирования можно было ожидать в любой момент... Часто русских внезапно обнаруживали в местах, где их меньше всего можно было ожидать. Они действовали с невероятной быстротой, им было достаточно одной ночи, чтобы превратить небольшой плацдарм в мощный опорный пункт, из которого очень трудно было их выбить».

Битва за Днепр вошла в историю Великой Отечественной войны как героическая эпопея. Действия советских войск в битве за Днепр проходили в условиях большого морально-политического подъема и характеризовались массовым героизмом солдат и офицеров. Многие соединения и части фронта за боевые успехи и героизм получили почетные наименования: Киевских — 65, Житомирских — 13, Фастовских — 6, Коростеньских — 6, Васильковских — 4, Овручских — 1. На фронте почти не было такого соединения или части, где бы не было Героя Советского Союза. Например, в 30-й Киевской стрелковой дивизии, которая особенно отличилась в боях за Киев, 650 воинов были награждены орденами и медалями и 23 представлены к званию Героя Советского Союза, в 240-й стрелковой дивизии ордена и медали получили 2100 человек, 51 — представлен к званию Героя.

Солдаты, офицеры и генералы при форсировании Днепра, преследовании врага и в борьбе за расширение плацдармов на его западном берегу проявили массовый героизм. Их мужество, отвага, высокий наступательный дух и боевое мастерство получили высокую оценку со стороны советского правительства. Десятки тысяч советских воинов были награждены орденами и медалями. А храбрейшим из храбрейших 2438 воинам было присвоено звание Героя Советского Союза. В их числе 47 генералов, 1123 офицера и 1268 сержантов и солдат. Так, на Днепре стал Героем Советского Союза командир истребительно-противотанкого полка майор В.С. Петров. Потеряв обе руки, он не покинул поле боя и продолжал командовать полком. Мужественный воин провоевал до конца войны, стал дважды Героем Советского Союза, а с окончанием войны продолжал служить в рядах Вооруженных Сил и дослужился до звания генерал-полковника артиллерии. У многих бойцов засияли на груди ордена Славы 1-й, 2-й и 3-й степеней, учрежденные осенью 1943 г. как особые знаки доблести рядового и сержантского состава Красной Армии.

8 ноября 1943 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР был учрежден орден «Победа» для награждения особо отличившихся полководцев. Первыми орденом «Победа» были награждены Маршалы Советского Союза Г.К. Жуков и A.M. Василевский, являвшиеся в ходе битвы за Днепр представителями Ставки ВГК на фронтах.

Материал подготовлен Научно-исследовательским институтом (военной истории) Военной академии Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации

Освобождение Кишинева от немецко-фашистских захватчиков

         Стратегическая военная операция Вооружённых сил СССР против нацистской Германии и Румынии во время Великой Отечественной войны с целью разгрома крупной немецко-румынской группировки, прикрывавшей балканское направление, освобождения Молдавии и вывода Румынии из войны.

Является одной из самых удачных советских операций во время Великой Отечественной войны, входит в число «десяти сталинских ударов». Закончилась победой войск Красной Армии, освобождением  Молдавской ССР и полным разгромом противника.

ОБСТАНОВКА ПЕРЕД ОПЕРАЦИЕЙ

         К августу 1944 года  для советских войск на балканском направлении сложилась благоприятная обстановка для нанесения решающего удара. Немецкое командование летом 1944 года перебросило с этого направления в Белоруссию и Западную Украину 12 дивизий, тем самым ослабив  группу армий «Южная Украина». Несмотря на это, немецко-румынское командование создало здесь мощную глубоко эшелонированную оборону, состоявшую из 3-4 оборонительных полос, увязанных с водными преградами и холмистой местностью. Сильные оборонительные обводы опоясывали многие города и другие населённые пункты Молдавии и восточной Румынии.

         Политическая обстановка в Румынии к этому времени была сложная. 4 августа 1944 года произошла встреча румынского лидера Иона Антонеску с Гитлером. На этой встрече Гитлер заверил румынского союзника, что вермахт будет защищать Румынию так же, как и Германию. Но, в свою очередь, он потребовал от Антонеску заверения в том, что, как бы ни сложились обстоятельства, Румыния останется союзницей Рейха и возьмёт на себя содержание немецких войск, действовавших на румынской территории. Однако в самой Румынии всё больше росло недовольство режимом Антонеску. Многие уже не верили в успешное для Стран Оси  развитие событий на фронтах и опасались угрозы оккупации Румынии советскими войсками.

ЗАМЫСЕЛ СОВЕТСКОГО КОМАНДОВАНИЯ

         Советское командование исходило из того, что румынские войска, в основном расположенные на флангах, менее боеспособны, чем немецкие. Поэтому было принято решение нанести мощные удары по флангам на двух далеко отстоящих друг от друга участках. 2-й Украинский фронт  наносил удар северо-западнее Ясс, 3-й Украинский фронт — южнее Бендер (Суворовская гора). При этом необходимо было убедить противника, что основной удар предполагается нанести на тактически более выгодном кишинёвском направлении. Для этой цели были разработаны и осуществлены специальные меры оперативной маскировки. Развивая наступление по сходящимся к району Хуши Васлуй Фэлчиу направлениям, фронты должны были окружить и уничтожить основные силы группы армий «Южная Украина», а затем быстро продвигаться вглубь Румынии. Черноморскому флоту предстояло оказывать огневую поддержку приморскому флангу Третьего Украинского фронта, нарушать прибрежные морские коммуникации Германии и Румынии, уничтожать корабли противника и наносить массированные авиационные удары по военно-морским базам Констанца и Сулин.

НАСТУПЛЕНИЕ СОВЕТСКИХ ВОЙСК

         Ясско-Кишинёвская операция началась рано утром 20 августа 1944 года с мощного артиллерийского наступления, первая часть которого заключалась в подавлении вражеской обороны перед атакой пехоты и танков, а вторая — в артиллерийском сопровождении атаки. В 7 часов 40 минут, советские войска, сопровождаемые двойным огневым валом, перешли в наступление с Кицканского плацдарма и из района западнее Ясс.

Артиллерийский удар был настолько силён, что первая полоса немецкой обороны была полностью уничтожена.

Наступление было подкреплено ударами  штурмовой авиации по наиболее сильным опорным пунктам и огневым позициям артиллерии противника. Ударные группировки Второго Украинского фронта прорвали главную, а 27-я армия к середине дня — и вторую полосы обороны.

         В полосе наступления 27-й армии в прорыв была введена 6-я танковая армия, и в рядах немецко-румынских войск, как признал командующий группой армий «Южная Украина» генерал Ганс Фриснер, «начался невероятный хаос». Немецкое командование, пытаясь остановить продвижение советских войск в районе Ясс, бросило в контратаки три пехотные и одну танковую дивизии. Но это не изменило положения. На второй день наступления ударная группировка 2-го Украинского фронта вела упорную борьбу за третью полосу на хребте Маре, а 7-я гвардейская армия и конно-механизированная группа — за Тыргу-Фрумос. К исходу 21 августа войска фронта расширили прорыв до 65 км по фронту и до 40 км в глубину и, преодолев все три оборонительные полосы, овладели городами Яссы и Тыргу-Фрумос, тем самым взяв два мощных укреплённых района за минимальный срок. 3-й Украинский фронт успешно продвигался на южном участке, на стыке 6-й немецкой и 3-й румынской армий.

20 августа, при прорыве, в боях в районе Тыргу-Фрумос отличился сержант Александр Шевченко. Продвижение его роты было под угрозой срыва из-за ведущегося из ДЗОТа огня противника. Попытки подавить ДЗОТ артиллерийским огнём с закрытых огневых позиций успеха не принесли. Тогда Шевченко бросился на амбразуру и закрыл её своим телом, открыв дорогу штурмовой группе. За совершённый подвиг Шевченко посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза .

21 августа Ставка ВГК издала директиву, согласно которой было необходимо «объединёнными усилиями двух фронтов быстрее замкнуть кольцо окружения противника в районе Хуши, после чего сужать это кольцо с целью уничтожения или пленения кишинёвской группировки противника».

К исходу второго дня операции войска 3-го Украинского фронта изолировали 6-ю немецкую армию от 3-й румынской, замкнув кольцо окружения 6-й немецкой армии у села Леушены. Её командующий бежал, бросив войска. Активно фронтам помогала авиация. За два дня советские лётчики совершили около 6350 вылетов. Авиация Черноморского флота наносила удары по румынским и немецким кораблям и базам в Констанце и Сулине. Немецкие и румынские войска понесли большие потери в живой силе и боевой технике, особенно на главной полосе обороны, и начали поспешно отступать. За первые два дня операции были полностью разгромлены 7 румынских и 2 немецких дивизии.

         Командующий группой армий «Южная Украина» Фриснер, подробно проанализировав обстановку после первого дня наступления советских войск, понял, что сражение складывается не в пользу группы армий и принял решение отвести войска группы армий за Прут и, несмотря на отсутствие приказа Гитлера, довёл свой приказ до войск 21 августа. На следующий день, 22 августа, дал разрешение на отвод войск группы армий и Генеральный штаб, но было уже поздно. К тому времени ударные группировки советских фронтов уже перехватили основные пути отхода на запад. Немецкое командование проглядело возможность окружения своих войск в районе Кишинёва. В ночь на 22 августа моряки Дунайской военной флотилии совместно с десантной группой 46-й армии успешно форсировали 11-километровый Днестровский лиман, освободили город Аккерман и начали развивать наступление в юго-западном направлении.

         23 августа советские фронты вели бои с целью замкнуть кольцо окружения и продолжать продвижение на внешнем фронте. 18-й танковый корпус в тот же день вышел в район Хуши, 7-й механизированный корпус — к переправам через Прут в районе Леушен, а 4-й гвардейский механизированный корпус — к Леово. 46-я армия 3-го Украинского фронта оттеснила войска 3-й румынской армии к Чёрному морю, и она 24 августа прекратила сопротивление. В этот же день корабли дунайской военной флотилии высадили десант в Жебрияны — Вилково. Также 24 августа 5-я ударная армия под командованием генерала Н.Э.Берзарина заняла Кишинёв.

24 августа был завершён первый этап стратегической операции двух фронтов — прорыв обороны и окружение ясско-кишинёвской группировки немецко-румынских войск. К исходу дня советские войска продвинулись на 130—140 км. В окружении оказалось 18 дивизий. 24-26 августа Красная армия вошла в Леово, Кагул, Котовск. К 26 августа вся территория Молдавии была занята советскими войсками.

         В боях за освобождение Молдавии звание Героя Советского Союза было присуждено более чем 140 бойцам и командирам. Шестеро советских воинов стали полными кавалерами ордена Славы : Г.Алексеенко , А.Виноградов , А.Горскин , Ф.Динеев , Н.Карасёв и С.Скиба .

ЗНАЧЕНИЕ И ПОСЛЕДСТВИЯ ОПЕРАЦИИ

         Советские войска вошли в Бухарест 31 августа 1944, через 2 дня после окончания операции.

         Ясско-Кишинёвская операция оказала большое влияние на дальнейший ход войны на Балканах. В ходе неё были разгромлены основные силы группы армий «Южная Украина», выведена из войны Румыния, были освобождены Молдавская ССР и Измаильская область Украинской ССР. Хотя к концу августа бо́льшая часть Румынии всё ещё находилась в руках немцев и пронацистских румынских сил, они уже не смогли организовать на территории страны мощных оборонительных рубежей. 31 августа войска 2-го Украинского фронта вступили в Бухарест, занятый румынскими повстанцами. Бои за Румынию продолжались до конца октября 1944 года. 12 сентября 1944 года в Москве советское правительство от имени союзников — СССР , Великобритании и США — подписало соглашение о перемирии с Румынией.

         Ясско-Кишинёвская операция вошла в историю военного искусства как «Ясско-Кишинёвские Канны». Она характеризовалась искусным выбором направлений главных ударов фронтов, высоким темпом наступления, быстрым окружением и ликвидацией крупной группировки противника, тесным взаимодействием всех видов войск. По результатам операции 126 соединений и частей удостоены почётных наименований Кишинёвских, Ясских, Измаильских, Фокшанских, Рымникских, Констанцских и других. В ходе операции советские войска потеряли 12,5 тысяч человек, тогда как немецкие и румынские войска лишились 18 дивизий. 208600 немецких и румынских солдат и офицеров попали в плен. 

«ЧЕЛОВЕК, ВЫСЕЧЕННЫЙ ИЗ ГРАНИТА...»

Министр обороны СССР Д.Т. Язов о Сталине…

Корр.: В заголовок вынесены слова американского президента Рузвельта о Сталине. А мы продолжаем идти по следам непревзойдённого лгуна Никиты Сергеевича Хрущёва. За время, прошедшее с нашей последней беседы произошло малозаметное в масштабах страны, но весьма показательное событие. В одном из сёл Ярославской области решили открыть музей Иосифа Виссарионовича Сталина. Организаторы идеи предварительно провели своеобразный референдум. В полном соответствии с духом времени. Большинство жителей предложение поддержало. Рассказывая об этой новости, корреспондент Ярославского телевидения представил слово представителям местной общественности. Гражданка в зрелом возрасте повторила заезженный набор обвинений из либерального арсенала, зато молоденький паренёк, почти мальчишка, твёрдо заявил, что он - за открытие сталинского музея. Вот он уже точно не станет Иваном, не помнящим родства. И это вселяет надежду, что правда о нашем великом вожде и полководце в конце концов пробьёт себе дорогу.

Дмитрий Тимофеевич Язов: Я бы начал наш разговор с события, которое на всех советских людей, включая и меня, тогда семнадцатилетнего парня, произвело огромное впечатление. 3 июля 1941 года по радио выступил Иосиф Виссарионович Сталин. Это было во многих отношениях поразительное выступление. Блестящее по изложению, глубокое, серьёзное, с анализом складывающейся ситуации и программой действий на будущее.

«Враг жесток и неумолим, - говорил вождь, - он ставит своей целью захват наших земель, политых нашим потом, захват нашего хлеба и нашей нефти, добытых нашим трудом. Он ставит своей целью восстановление власти помещиков, восстановление царизма, разрушение национальной культуры...»

Концовка выступления не оставляла сомнений в победе. «Наши силы неисчислимы. Зарвавшийся враг должен будет скоро убедиться в этом. Вместе с Красной Армией поднимаются многие тысячи рабочих, колхозников, интеллигенции на войну с напавшим врагом. Поднимутся миллионные массы нашего народа....»

Корр.: Меня в этом выступлении больше всего тронуло начало: «Товарищи! Граждане! Братья и сёстры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои!»

Д.Т.Язов: Трогает, прежде всего, простота и душевное расположение говорившего к тем, кому были адресованы его слова. Известно, что Сталин все свои выступления писал сам. Он был человеком высокообразованным и не лишённым литературного дара. А главное он любил Россию, любил свой народ. И в этом выступлении он обращается не к абстрактной аудитории, а действительно к своим товарищам, к своим братьям и сёстрам. Отсюда и отсутствие казёнщины, официального тона. Он был своим в этой многомиллионной аудитории. Побывавший в Советском Союзе Лион Фейхтвангер так объяснял близость вождя к народу: «Сталин - поднявшийся до гениальности тип русского крестьянина и рабочего, которому победа обеспечена, так как в нём сочетается сила обоих классов».

В этот суровый для страны час он говорил со своим народом на одном языке. И народ его услышал.

Константин Симонов в романе «Живые и мёртвые» описывает впечатление от сталинской речи. Если вы помните, это происходит в госпитале.

«Сталин говорил глухо и медленно, с сильным грузинским акцентом. Один раз, посредине речи, было слышно, как он, звякнув стаканом, пьёт воду. Голос у Сталина был низкий, негромкий и мог показаться совершенно спокойным, если бы не тяжёлое, усталое дыхание и не эта вода, которую он стал пить во время речи...

И в несоответствии этого ровного голоса трагизму положения, о котором он говорил, была сила. Она не удивляла: от Сталина и ждали её.

Его любили по-разному: беззаветно и с оговорками, и любуясь и побаиваясь; иногда даже не любили. Но в его мужестве и железной воле не сомневался никто. А как раз эти два качества и казались сейчас необходимей всего в человеке, стоявшем во главе воевавшей страны.

Сталин не называл положение трагическим: само это слово было трудно представить себе в его устах, - но то, о чём он говорил, - ополчение, оккупированные территории, партизанская война, - означало конец иллюзий... Правда была горькой, но она была наконец сказана, и с ней прочней стоялось на земле.

А в том, что Сталин говорил о неудачном начале этой громадной и страшной войны, не особенно меняя привычный лексикон, - как об очень больших трудностях, которые надо как можно скорее преодолеть, - в этом тоже чувствовалась не слабость, а сила».

Корр.: Английский журналист Александр Верт прилетел в нашу страну на следующий день после этого исторического выступления. Накануне, друзья, провожая его, выразили надежду, что он доберётся до советской столицы раньше Гитлера.

«4 июля, - пишет Верт, - я был в Москве. Гитлера там не было, и я всё время, что там провёл, ни разу не сомневался, что ему туда и не попасть».

Д.Т.Язов: Я с интересом прочитал его книгу «Россия в войне 1941-1945». Он даёт объективную оценку событий, происходивших в нашей стране в годы войны. «Я делал всё, что было в моих силах, - писал он, - чтобы рассказать Западу о военных усилиях советского народа». Позиция, достойная уважения. К сожалению, его сегодняшние западные коллеги действуют вопреки правде и объективности. Может быть не все. Но многие из них.

Александр Верт пробыл в Советском Союзе всю войну. Встречался с нашими замечательными военачальниками: Рокоссовским, Жуковым, Малиновским, Соколовским, Чуйковым, другими участниками сражений Великой Отечественной войны. А проведённую Сталиным массовую эвакуацию промышленных предприятий на Восток он относил «к числу самых поразительных организаторских и человеческих подвигов Советского Союза во время войны».

Добавлю, что с июля по декабрь 1941 года был произведён демонтаж, погрузка, эвакуация из угрожаемых районов на Урал, в Сибирь, Казахстан, Среднюю Азию 1523 предприятий с рабочими, инженерами, их семьями. Полтора миллиона было использовано одних только вагонов. Всё это сделано в соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) и Совнаркома о создании Совета по эвакуации. Обратите внимание на дату: 24 июня 1941 года. Идёт третий день войны. Помните? Хрущёв утверждал, что Сталин всё это время находился в прострации.

Видимо, в силу своей вопиющей безграмотности, Хрущёв не был знаком с рекомендациями Геббельса. Но поступал в точном соответствии с его рецептами: «Для того, чтобы в ложь поверил обыватель, она должна быть чудовищно неправдоподобной, доведённой до абсурда».

Корр.: Многие историки, включая западных, называли самым выдающимся качеством Сталина, как военачальника, его способность организовать обеспечение нашей армии материальной частью, необходимой для победы над врагом.

Д.Т.Язов: Я приведу цифры. К концу 1942 года - по сравнению с 1941-м - объём ежегодного выпуска винтовок увеличился в 4 раза, танков и артиллерии - в 5 раз, самолётов - в 2,5 раза. Помимо эвакуированных заводов за годы войны было создано 3500 новых. Большинство из них обслуживало военные нужды.

Если дальше продолжать эту тему, то можно добавить: к началу Висло-Одерской операции у нас, по сравнению с немцами, было в 7 раз больше танков и в 20 раз больше авиации и артиллерии.

Корр.: Это Вы, Дмитрий Тимофеевич, слишком многое упустили. Давайте возвращаться в год 1941-й. Тем более, что там уже во всю «витийствует» Хрущёв: «Было бы неправильно не сказать о том, что после первых тяжёлых неудач и поражений на фронтах Сталин считал, что наступил конец... Он долгое время фактически не руководил военными операциями и вообще не приступал к делам».

Д.Т.Язов: А кто же тогда в первые дни войны телеграммой строго предупреждал Хрущёва и командующего войсками Юго-Западного фронта Кирпоноса о недопустимости панических настроений? И не они ли в ответном послании оправдывались и обещали:

«Заверяем Вас, товарищ Сталин, что поставленная Вами задача будет выполнена».

Ни эта задача, ни другая, связанные с попыткой освобождения Харькова, не были выполнены. Вот и приходилось валить, как говорится, с больной головы на здоровую. А тут ещё доброхот объявился, некий Элленштейн, добавивший к хрущёвской лжи о Сталине свою порцию:

«Целыми днями нагружаясь водкой, он оставался пьяным почти одиннадцать дней». Этот решил, видимо, переплюнуть самого Хрущёва.

Но послушаем бывшего телохранителя вождя А.Рыбина: «Чтобы доверчивые читатели не приняли всерьёз очередной анекдот, на которые Хрущёв был мастак, уточняю: «Сталин пил только вина «Цинандали» и «Телиани». Случалось, выпивал коньяк, а водкой просто не интересовался».

Диву даёшься, до какой низости может опуститься человек. Напомню, что с начала войны Хрущёв, будучи членом Военного совета Юго-Западного фронта, находился на Украине и не мог знать, что делал Сталин, как себя вёл в эти трагические дни. А между тем есть документальные свидетельства, день за днём фиксирующие действия Сталина с 22 июня по 3 июля 1941 года.

Итак, 22 июня, не без ведома вождя, выходит Указ Президиума Верховного Совета СССР о мобилизации. К июлю под ружьё поставлено 5 миллионов человек. В тот же день, и опять с санкции Сталина, издаётся ещё один Указ «Об утверждении Положения о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий».

23 июня выходит Постановление Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) о создании Ставки Главного командования. Здесь я ненадолго прерву свой рассказ потому, что одна из хрущёвских версий была связана именно с созданием этого органа. Якобы пока вождь бездействовал, находясь в прострации, неутомимые соратники самостоятельно его и создали. Не сидеть же, сложа руки, когда страна в опасности...

Корр.: Для таких случаев есть подходящая фраза: комментарии излишни.

Язов Д.Т.: Кстати, тогда же, при Ставке был организован институт постоянных советников, в который вошли: маршалы Шапошников и Кулик, а также Мерецков, Ватутин, Берия, Вознесенский, Жданов, Маленков, Мехлис и начальник военно-воздушных сил Жигарев.

Но продолжим наш перечень, хотя и без того ясно, что, начиная с первого дня войны, Сталин напряжённо работал.

24 июня вышло уже упомянутое Постановление о создании Совета по эвакуации.

Ещё одно важное Постановление о создании и задачах Советского Информационного Бюро. Подписано Сталиным в этот же день.

27 июня - два Постановления ЦК ВКП(б). Одно - о мобилизации коммунистов в целях усиления идейно-политической работы в Красной Армии. Второе - «О порядке вывоза и размещения людских контингентов и ценного имущества».

29 июня партийным и советским организациям прифронтовых областей направляется сталинская директива о мобилизации сил и средств на отпор врагу.

30 июня образован Государственный Комитет обороны во главе со Сталиным. В его состав вошли: Молотов, Ворошилов, Маленков и Берия.

Вот так выглядит сталинское «бездействие» в первые дни войны.

Коор.: Но всё-таки, как же родился этот безумный миф о том, что Сталин, дрожа от страха, укрылся на даче, а когда члены Политбюро пришли уговаривать его вернуться к делам, он, по свидетельству Микояна, вжался в кресло, решив, что они пришли его арестовать?

Д.Т.Язов: Адресую Вас к рекомендациям Геббельса. Что касается Микояна, то он - ягода с той же поляны, что и Хрущёв. Недаром хлёсткая присказка: «От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича».

Наверное, затевая ложь о сталинском бездействии, ни Хрущёв, ни Микоян не знали о журналах, в которых фиксировалось время приёма посетителей рабочего кабинета Иосифа Виссарионовича. Эти журналы велись с 1924 года по 1953-й. В данном случае нас интересует - 22 июня. Вот свидетельство охранника А.Рыбина: «О начале войны Сталину доложил Жуков. Уже в 4 утра вождь приехал в Кремль. Затем прибыли Жуков и Тимошенко». В 1990 году журнал «Известия ЦК КПСС» опубликовал выдержки из журнала посещения сталинской приёмной с 22 июня по 3 июля. Это как раз те одиннадцать дней, когда Сталину был поставлен безумный хрущёвский диагноз, и он находился в полном бездействии.

Известный историк Арсен Мартиросян не поленился составить полный список посетителей Иосифа Виссарионовича в первый день войны.

В 5 часов 45 минут утра к Сталину зашли сразу пять человек: Молотов, Берия, Тимошенко, Мехлис, Жуков. Трое последних покинули кабинет в 8.30 утра. Берия освободился в 9.20, Молотов задержался до 12.05. А дальше непрерывным потоком шли новые посетители: Маленков, Каганович, Ворошилов, Вышинский, Кузнецов, Димитров, Мануильский, Микоян, Шапошников, Ватутин, Кулик. Некоторые заходили два раза. Журнал зафиксировал в этот день 29 аудиенций. Секретарь Исполкома Коминтерна Георгий Димитров, бывший среди первых посетителей, оставил в дневнике такую запись: «Удивительное спокойствие, твёрдость, уверенность у Сталина и у всех других».

Корр.: Журнал не зафиксировал посетителей последних двух дней месяца. 29 и 30 июня. Вот за этот пробел и ухватились хулители вождя. Дескать, тут-то его и настигла прострация. Всё это смахивает на какой-то глупый анекдот. Но если столько шума из-за этих двух дней, давайте разберёмся.

Д.Т.Язов: Во-первых, Сталин нередко работал на даче. У него и там был рабочий кабинет. А во-вторых, здесь-то и доказывать ничего не нужно. В этот день, 29 июня Сталина здоровым и невредимым видело множество людей, поскольку он с членами Политбюро наведался в Генштаб. Повод для этого был более чем серьёзный. 28 июня немцы захватили Минск. Но ни начальник Генштаба Жуков, ни нарком Тимошенко Сталину об этом не сообщили.

Корр.: Не знали?

Д.Т.Язов: Если не знали, то грош им цена как руководителям двух основных военных ведомств. Если знали и не сообщили, то тут возникает серьёзный повод для размышлений. В Генштабе состоялся резкий, нелицеприятный разговор с Жуковым и Тимошенко. Настолько резкий, что Жуков, по свидетельству Молотова, даже расплакался.

Известно также, чем занимался Сталин в оставшееся время. 29 июня он ещё подготовил и подписал директиву о развёртывании партизанского движения, а 30 июня уже было опубликовано Постановление о создании Государственного Комитета обороны и положение о нём.

Корр.: Остаётся сожалеть, что когда грязная хрущёвская ложь лилась из эфира, с высоких трибун, газетных страниц, среди сталинских соратников не нашлось ни одного, кто бы подал свой голос в защиту оболганного вождя.

Д.Т.Язов: Ворошилов и Молотов выступили с особым мнением. Они были не против осуждения культа личности, но предлагали при этом отметить заслуги Сталина. Остальные, видимо, боялись повторить судьбу расстрелянного без суда и следствия Берии. Кроме того жёсткая партийная дисциплина лишала людей всякой самостоятельности и инициативы.

Корр.: Не последнюю роль сыграло, наверное, и то обстоятельство, что на первых порах Хрущёва поддержал Жуков. Он, не смущаясь, внёс свою долю мусора на могилу Верховного Главнокомандующего. Не будь этого, может быть, и не удалась бы Хрущёву его омерзительная авантюра.

Д.Т.Язов: Я в целом положительно оцениваю Жукова. Прежде всего, как талантливого полководца. Но на меня горькое впечатление произвёл ставший достоянием общественности текст его выступления на несостоявшемся Пленуме ЦК партии. Он в этот момент дул с Хрущёвым, как говорится, в одну дуду. Правда, впоследствии, после смещения Хрущёва, Жуков изменил свою позицию и уже отдавал должное вождю и полководцу.

Корр.: А как вы относитесь к мнению маршала авиации Голованова, считавшего, что когда будут подняты и изучены все архивы по Великой Отечественной войне, то первое место среди наших полководцев займёт Константин Константинович Рокоссовский?

Так кто же: он или Жуков?

Язов Д.Т.: Сталин, по-моему, давно ответил на этот вопрос. Он сказал, что Жуков воевал лучше Конева, но не хуже Рокоссовского.

Какая Вам ещё нужна аттестация? Константин Константинович многих, включая Сталина, привлекал к себе своей порядочностью, вниманием к людям, интеллигентностью, что не исключало его выдающегося полководческого таланта.

Корр.: А как Вам такой хрущёвский пассаж: «Сталин был очень далёк от понимания той реальной обстановки, которая складывалась на фронтах. И это естественно, так как за всю Отечественную войну он не был ни на одном участке фронта, ни в одном из освобождённых городов».

Д.Т.Язов: Давайте по порядку. Что касается освобождённых городов, то он был в главном из них - Сталинграде. Проехав по сожженным улицам, пообещал горожанам отстроить город лучше прежнего. Не знал обстановки, потому что не бывал на фронтах? А зачем, скажите, Верховному Главнокомандующему разъезжать по боевым позициям? Я приведу на этот счет точку зрения генерала Штеменко: «Было бы непростительным легкомыслием даже на короткий период покидать Ставку для решения частных вопросов одного из фронтов». Такого же мнения придерживался и Василевский.

Сталин получал информацию не только из Генштаба, наркомата обороны. Ему регулярно присылали свои доклады фронтовые командиры. Кроме того, представители Ставки должны были ежедневно докладывать о положении на фронтах. Однажды Василевский получил серьёзное внушение за то, что вовремя не представил свой доклад. Сталин даже пригрозил, что при повторной оплошности начальник Генштаба может лишиться своего поста.

Василевский проработал бок о бок с Верховным Главнокомандующим почти три года. Поэтому нам особенно ценно его мнение. «Сталин, - вспоминал он, - уделял огромное внимание созданию эффективного стиля работы Ставки. Если мы посмотрим на этот стиль осенью 1942 года, то мы увидим, что он отличался доверием к опыту коллективной работы, высокой степенью исполнительности, изобретательности, постоянным контактом с войсками и точным знанием положения на фронте. Как Верховный Главнокомандующий, Сталин был предельно требователен ко всем и ко всему. Он никогда не прощал беспечности в работе и ошибок при завершении дела».

Был упрёк, что Сталин не знал обстановки на фронтах. Он знал её в деталях. И этому есть множество подтверждений, документально зафиксированных. Вот телеграмма, которую он отправил командованию Западного фронта во главе с Жуковым. «По донесениям штаба Западного фронта 387-я, 350-я и часть 346-й стрелковых дивизий, 61-й армии продолжают вести бой в обстановке окружения, и, несмотря на неоднократные указания Ставки, помощь им до сего времени не оказывается. Немцы никогда не покидают свои части, окруженные советскими войсками, и всеми возможными силами и средствами стараются во что бы то ни стало пробиться к ним и спасти их. У советского командования должно быть больше товарищеского чувства к своим окруженным частям, чем у немецко-фашистского командования. На деле, однако, оказывается, что советское командование проявляет гораздо меньше заботы о своих окружённых частях, чем немецкое. Это кладёт пятно позора на советское командование».

Обратите внимание на тон. Сталин спокойно, я бы даже сказал, деликатно указывает подчинённым на промахи, апеллируя к их патриотическим чувствам.

Приведу ещё одно свидетельство того, что Верховный Главнокомандующий, вопреки утверждениях Хрущёва, досконально знал ситуацию, складывающуюся на том или ином участке фронта. В октябре 1942 года, в разгар Сталинградской битвы, он пишет Ерёменко, командующему фронтом: «Я думаю, что вы не видите той опасности, которая угрожает войскам Сталинградского фронта. Заняв центр города и выдвинувшись к Волге севернее Сталинграда, противник намерен... окружить 62-ю армию и взять её в плен... Необходимо превратить каждый дом и каждую улицу Сталинграда в крепость.

К сожалению, Вы этого не сумели сделать и всё ещё продолжаете сдавать противнику квартал за кварталом. Это говорит о вашей плохой работе».

Корр.: Но ведь, насколько я знаю, и на фронт он выезжал несколько раз....

Д.Т.Язов: Конечно. Это было в начале войны. Точный маршрут зафиксировал сопровождавший вождя его телохранитель А.Рыбин. Он оставил тёплые воспоминания о Иосифе Виссарионовиче. Называются они «Рядом со Сталиным». Я бы сказал, что надёжнее свидетеля не найти. Так вот: в августе 1941 года Сталин вместе с Булганиным в районе Малоярославца осматривал боевые позиции. Через несколько дней - новый выезд. На этот раз с Ворошиловым и Жуковым. Цель - знакомство с Можайской оборонительной линией. В конце октября Сталин и Ворошилов поехали на боевые позиции шестнадцатой армии. Здесь вместе с Рокоссовским наблюдали за первыми залпами «катюш». В середине ноября - Волоколамское шоссе. Надо ли напоминать, что это был разгар битвы за Москву.

Летом 1942 года - поездка на Западный фронт. Вместе с военными наблюдал за испытанием самолёта, управляемого по радио с земли. Следующая остановка в Гжатске. Совещание в штабе Западного фронта. Дальше переезд в Юхнов. Ещё одно совещание, на этот раз с артиллеристами. И, наконец, Ржев. Совещание у командующего Калининским фронтом генерала Ерёменко. После чего следует указание в Москву: оказать помощь Калининскому фронту.

Могут спросить: была ли необходимость в этих поездках? Я думаю, что причина, по которой Сталин принял тогда это решение, носила скорее психологический характер. Поддержать людей морально, показать, что он с ними, разделяет общую беду и опасность.

Корр.: Да, говорят, что Иосиф Виссарионович был превосходным психологом. Чего стоит одно только его решение остаться в Москве, когда всё висело на волоске...

Д.Т.Язов: Напомню, во время войны Сталин тянул воз не под силу простому смертному: стоял во главе партии и правительства, возглавлял ГКО и наркомат обороны, был талантливейшим Верховным Главнокомандующим. В качестве дополнительной нагрузки у него было ещё одно любимое детище - авиация дальнего действия. Её командующий Голованов вспоминал: когда экипажи улетали бомбить Берлин и другие вражеские города, Сталин не ложился спать, пока последний самолёт не вернётся на свой аэродром.

Корр.: Я читала воспоминания Голованова. Замечательно честная книга. Тогда родилась трогательная традиция обмена радиограммами. Сбросив бомбы в центре Берлина, дважды Герой Советского Союза Александр Молодчий докладывал: «Москва. Сталину. Нахожусь в районе Берлина. Задание выполнено. Молодчий». Ответ: «Ваша радиограмма принята. Желаем благополучного возвращения». Излишне говорить, насколько окрыляет такая поддержка в минуты смертельной опасности.

Д.Т.Язов: Рокоссовский вспоминал: «Внимание Главнокомандующего означало очень многое для тех, кому оно уделялось. А тёплый отеческий тон подбадривал, укреплял уверенность».

Корр.: А как насчёт того, что Сталин планировал операции по глобусу?

Д.Т.Язов: Бред несусветный. Я приводил уже рассказ Василевского о методах работы Главнокомандующего. Могу привести ещё свидетельство Жукова: «Невозможно было идти к Сталину без чёткого представления ситуации, отражённой на карте и сообщить непроверенную или (что было намного хуже) искажённую информацию. Сталин не терпел ответов наугад. Он требовал предельной точности и ясности». Известен случай, когда Жукову пришлось убедиться в этом на собственном опыте. Дело было на Западном фронте. Он докладывал обстановку, показывая на карте линию обороны. Вдруг Сталин прервал его вопросом: «Что это такое?» Оказалось, Жуков не заметил, что офицер, наносивший на карту линию обороны, по ошибки часть её провёл по...болоту. Желательно, заметил Иосиф Виссарионович, чтобы сюда приходили с точными данными.

Корр.: Дмитрий Тимофеевич, мы с Вами не коснулись харьковской катастрофы. А ведь это ярчайший пример того, как ловко можно переложить вину с больной головы на здоровую. Но сначала давайте послушаем Хрущёва. «Я позволю себе привести....один характерный факт, показывающий как Сталин руководил фронтами.... Когда в 1942 году в районе Харькова для наших войск сложились исключительно тяжёлые условия, нами было принято правильное решение о прекращении операции по окружению Харькова... Что же из этого получилось? А получилось самое худшее из того, что мы предполагали. Немцам удалось окружить наши воинские группировки, в результате чего мы потеряли сотни тысяч наших войск. Вот вам военный «гений» Сталина».

Д.Т.Язов: Хороша логика. Виноват Сталин, а они с Тимошенко - невинные жертвы обстоятельств. Василевский считал хрущёвскую версию лживой. Этой же точки зрения придерживался и Жуков. Даже Волкогонов, которого никак не причислишь к почитателям вождя, считал, что, либо Хрущёву изменила память, либо он лгал, чтобы «задним числом создать себе историческое алиби».

Известно письмо Сталина командованию Юго-Западного фронта. Начинается оно с выговора начальнику штаба Баграмяну, который «не удовлетворяет Ставку не только как начальник штаба..., но... и как простой информатор, обязанный честно и правдиво сообщать в Ставку о положении на фронте.

В течение каких-либо трёх недель, - продолжал Сталин, - Юго-Западный фронт, благодаря своему легкомыслию, не только проиграл наполовину выигранную Харьковскую операцию, но успел ещё отдать противнику 10-20 дивизий... Понятно, что дело здесь не только в Баграмяне. Речь идёт также об ошибках всех членов Военного Совета и, прежде всего, тов.Тимошенко и тов.Хрущёва.

Если бы мы сообщили стране во всей полноте о той катастрофе с потерей 18-20 дивизий, которую пережил фронт и продолжает ещё переживать, то я боюсь, что с вами поступили бы очень круто».

Корр.: Получается, мы заслушали точки зрения обвинителя и обвиняемого. Хотелось бы услышать предысторию вопроса.

Д.Т.Язов: Если коротко, то дело обстояло так. Разрабатывая стратегию на 1942 год, Ставка пришла к выводу, что сил на крупное наступление пока нет, поэтому следует перейти к стратегической обороне. Это была точка зрения начальника Генштаба Шапошникова. Её разделял и Сталин. Однако полное бездействие его не устраивало и он, по словам Жукова, заявил: «Не сидеть же нам в обороне, сложа руки, не ждать, пока немцы нанесут удар первыми! Надо самим нанести ряд упреждающих ударов...и прощупать противника».

Было принято решение провести ряд частных наступательных операций, включая Харьковскую. Командующий войсками Юго-Западного направления Тимошенко заявил, что «войска этого направления сейчас в состоянии и безусловно должны нанести немцам на юго-западном направлении упреждающий удар...» Шапошников предлагал воздержаться от этой операции, однако, по словам Василевского, «командование направления продолжало настаивать на своём предложении и заверило Сталина в полном успехе операции. Он дал разрешение на её проведение».

12 мая войска Юго-Западного направления перешли в наступление на Харьков. Начало было успешным. А дальше послушаем Жукова: «Но из-за нерешительности командования Юго-Западного фронта в отношении ввода в сражение танковых соединений операция дальнейшего развития не получила. Этим незамедлительно воспользовался противник».

Василевский, временно исполняющий обязанности начальника Генштаба, узнав о критической обстановке, немедленно доложил Сталину, предлагая прекратить наступление. Тот переговорил с Тимошенко, который в очередной раз заверил Верховного Главнокомандующего, что мер, принимаемых командованием, вполне достаточно.

Однако, 18 мая обстановка на Юго-Западном фронте резко ухудшилась и Генштаб ещё раз высказался за прекращение операции. Жуков, присутствующий в Ставке, стал свидетелем разговора Сталина с Тимошенко. «Хорошо помню, что Верховный предлагал С.К.Тимошенко прекратить наступление....» Но тот «доложил, что Военный Совет считает опасность... явно преувеличенной и, следовательно, наступательную операцию прекращать нет оснований». В тот же день Сталин переговорил и с членом Военного Совета Хрущёвым. Тот тоже подтвердил, что опасность сильно преувеличена и оснований для прекращения операции нет. Лишь 19 мая Тимошенко отдал приказ прекратить наступление. Но было уже поздно.

Несколько дней отделяло наши войска от полной катастрофы. Немцы окружили и по большей части уничтожили три наших армии. По немецким источникам в плен попало 200 000 бойцов и офицеров Красной Армии. По нашим данным потери составили более 277 000 человек, из них более 170 000 погибло. Кроме того, в этом сражении мы лишились 1200 танков и 2100 орудий. Потери вермахта составили 20 тысяч человек.

Так, что у Хрущёва были все основания, как говорится, заметать следы. Кстати, по этому поводу Жуков в своих «Воспоминаниях и размышлениях» высказался так: «Существующая версия о тревожных сигналах, якобы поступавших от Военных Советов Южного и Юго-Западного фронтов в Ставку, не соответствуют действительности. Я это свидетельствую потому, что лично присутствовал при переговорах И.В.Сталина по ВЧ с Н.С.Хрущёвым».

Поражение на Юго-Западном направлении отрицательно сказалось на дальнейших планах летней кампании 1942 года.

Корр.: То есть впереди нас ждал Сталинград и как выразился Джефри Робертс «Величайшая битва последней великой войны доатомных времён». Но об этом, думаю, Вы расскажите в следующей части. А сейчас я попрошу Вас прокомментировать вот такую точку зрения: мол, войну мы выиграли во многом вопреки Сталину. Родоначальником этого бреда без сомнения является творец «оттепели» Хрущёв. На том самом «историческом» съезде он заявил: «Не Сталин, а вся партия, Советское правительство, наша героическая армия, её талантливые руководители и храбрые солдаты, весь советский народ - вот кто обеспечил победу в Великой Отечественной войне».

Д.Т.Язов: А позвольте спросить: кто руководил упомянутыми партией и правительством в годы войны? Кто был Верховным Главнокомандующим нашей героической армии? И с чьим именем она ходила в атаку? Сам ходил. Знаю. Кто организовал эвакуацию на Восток промышленных предприятий. А ведь именно Сталин, помимо своих многочисленных обязанностей, возглавлял ещё и транспортный комитет. Может, потому эта операция и прошла столь успешно, а героическая армия и её талантливые руководители получали в необходимых объемах танки и самолёты.

Корр.: Трудно удержаться от реплики про оставленные врагу 1200 танков во время Харьковской операции. Кто их потом возместил? Эта балаболка с партийным билетом в кармане?

Д.Т.Язов: Ложь была настолько очевидной и беззастенчивой, что известный западный историк и политический деятель Людо Мартенс не удержался от ехидного замечания: «Не Сталин! Не Сталин, а вся партия. А вся партия, по-видимому, получала приказы и распоряжения от Святого духа».

В отличие от коммуниста Мартенса, Аверелл Гарриман был типичным американским империалистом, но и он, рассуждая о Сталине, заявил: «Я находил его лучше осведомлённым, чем Рузвельт, более реалистичным, чем Черчилль, и, в определенной степени, самым эффективным лидером времён войны».

Маршал Василевский, говоря о Сталине отмечал: «Бесспорной его заслугой является то, что под его непосредственным руководством как Верховного Главнокомандующего, Советские вооруженные силы выстояли в оборонительных сражениях и столь блестяще провели наступательные операции. И, однако, он, насколько я могу судить, никогда не говорил о своём личном вкладе. Звания Героя Советского Союза и генералиссимуса были присвоены ему по письменному представлению фронтовых командиров... Обо всех просчётах, допущенных во время войны, он рассказывал народу открыто и честно».

Корр.: Я читала, что от звезды Героя Советского Союза он отказался, мотивируя это тем, что героических подвигов на фронте не совершал. Носил только одну звёздочку - Героя социалистического труда. Под напором соратников согласился на звание генералиссимуса. Потом, по свидетельству Молотова, жалел об этом.

Д.Т.Язов: По натуре своей он был чрезвычайно скромным человеком. Никогда не говорил: «Я сказал», «Я сделал». Всегда только - «мы». За регалиями не гнался, и наград у него было меньше, чем у его маршалов.

Я думаю, этот разговор будет уместно подытожить словами Михаила Александровича Шолохова: «Нельзя оглуплять и принижать деятельность Сталина. Во-первых, это нечестно, во-вторых, вредно для страны, для советских людей. И не потому, что победителей не судят, а прежде всего потому, что «ниспровержение» не отвечает истине».

Корр.: Знаете, Дмитрий Тимофеевич, по мере того, как мы преодолеваем эти чудовищные нагромождения лжи, у меня зреет вопрос: почему наши сегодняшние коммунисты не проведут серьёзного, обстоятельного и публичного разбора хрущёвского доклада - пункт за пунктом. С одной стороны, чтобы восстановить историческую справедливость, а с другой - чтобы очистить, наконец, от мусора дорогую могилу и имя человека, который стоял во главе коммунистической партии несколько десятков лет. И это были годы блестящих свершений и побед.

Беседу вела Галина Кускова,

(исп м-лы СМИ)