Военкоры юнармейского отряда военкоров  «ФЕНИКС» им. Адмирала П.С. Нахимова  участвовали во Всероссийской акции «Космическая открытка».

В песнях и стихах, например, Николай Добронравов выводил космические победы прямиком из 1917 года: 

И когда, стартуя спозаранку,
К дальним звёздам мчатся корабли,
Снится мне, что старая тачанка
Мчится ввысь в космической пыли. 

Наступила долгожданная неделя, когда все заговорили о космосе. Что нам оставалось — конечно всех удивить. И мы придумали провести викторину с вопросами, первым откликнулся наш 5 «в». Все дружно отвечали на вопросы, посмотрели фильм о Ю.А. Гагарине, каждый попробовал нарисовать космический корабль для «Космической открытки» и выслушать наши сообщения.

Но мы хотели, чтобы в нашей школе №135 с углублённым изучением предметов образовательной области «Технология», рассказать о триумфе отечественных технологий.

«Полет Юрия Гагарина – это легендарное событие не только в нашей, но и вообще в мировой истории. Отдавая дань памяти и уважения великому космонавту, мы хотим подчеркнуть тот факт, что молодежь знает свою историю и помнит ее героев. Акция продумана таким образом, чтобы ее мог провести любой желающий на улице, у себя дома, в кругу близких и друзей», - отметил начальник Главного штаба «ЮНАРМИИ» Никита Нагорный. 

Назвать этот прорыв на орбиту случайным невозможно. Это системная цепочка побед, которая началась с первых советских суборбитальных полётов, из которых собачки возвращались живыми, открыла космическую эру 1957 года, с запуском первого в мире искусственного спутника Земли. Потом – полёт Белки и Стрелки, четвероногих космических первопроходцев, которые вышли на орбиту, 17 раз облетели вокруг нашей планеты и вернулись невредимыми, а бойкая Стрелка ещё и щенков родила. Космос стал обитаемым. 

Среди предшественников Гагарина – наши лётчики-первопроходцы, которых страна носила на руках в 1930-е. Будущий космонавт № 1 пришёл в профессию с девизом Валерия Чкалова: «Если быть, то быть первым». 

Не случайно художники любили подчёркивать связь наших космонавтов с крестьянским миром, их контрастный путь от лучины до космической орбиты, до ультрасовременной техники. Путь, пройденный за полтора десятилетия, несмотря на раны Великой Отечественной, несмотря на куда более затратный атомный проект. 

Не забудем, что это был триумф отечественных технологий – самых передовых, нигде не виданных. Гагарин летал в автоматическом режиме, но в любой момент мог перевести корабль в ручной режим. Работал магнитофон, на который Гагарин наговаривал свои впечатления и тревоги, почти не прерывалась радиосвязь. Работали системы терморегулирования, телевизионная аппаратура, система контроля параметров орбиты и пеленгации корабля, система тормозной двигательной установки. А сколько ещё задумок оставалось на Земле – для будущих космических рейсов. И это – в первом, экспериментальном полёте. 

Сегодня для нас ГАГАРИН — это не герой прошлого. Это герой будущего. Мы знаем, что среди нас уже родился Гагарин, который явится к нам не обязательно в скафандре среди рокота космодрома. Он придёт внезапно, как пришёл к нам Крым, ошеломил, изумил, восхитил. Крым как русское чудо, данное нам за все терпения, за всю тьму, которую мы перенесли после гибели Советского Союза. Это чудо, которое было даровано нам и существует в нас как важнейший русский код.

Чудо приходит к тем, кто взыскует чуда, трудится во имя чуда, рыдает во имя чуда, не унывает. Погибающий на "Курске" моряк послал нам на прощание записку со словами "не надо отчаиваться". Дагестанец, который перед тем, как его расстреляли бандиты, призвал: "Работайте, братья". Авиационный наводчик Александр Прохоренко, что сражался в Сирии, крикнул по рации, когда его окружили бандиты: "Вызываю огонь на себя".

Им будет явлено чудо. Чудо будет явлено тем, кто вызывает огонь на себя. Русский народ во все века вызывает огонь на себя. Принимает на себя всю мировую тьму, превращая её в свет. Русский народ — космический народ. Его создал Космос, чтобы русские своими великими трудами, молениями, открытиями, жертвами не позволили космосу свернуться в обугленный, гибнущий апокалиптический свиток.

Русский народ пишет свою великую космическую летопись. И Гагарин в этой летописи — божественная стоцветная буквица.

Любовь и вера 

Но сначала наш народ полюбил Гагарина, полюбил неизвестных, глубоко засекреченных космических конструкторов. Это такое чуждое политике слово – «полюбить». Но в те годы и Хрущёву, и Брежневу, и другим партийным идеологам удалось именно это – влюбить наш народ в космос. Эта энергия вырвалась и за пределы нашей Родины – и наших космических первопроходцев признали повсюду. Искренность Гагарина, без преувеличений, согрела не только наш народ, но и весь мир. И все воспринимали его как своего сына, сына Земли. Нет, это не пустая патетика. В облике, в словах этого простого русского человека ощущали энергию далёких миров, о которых ещё недавно можно было только мечтать. А он на 108 минут рванул туда и вернулся живым-невредимым. 

Чего же нам сегодня недостаёт, чтобы снова достижения страны оказались не на обочине общественного внимания, а на его вершине? Не хватает стратегической идеи, веры в прогресс. Не хватает того, что отделяет обыкновенных людей от избранных гениев, которым человечество будет рукоплескать столетиями. Их ведь по большому счёту не «назначали» на подвиг – ни Сергея Королёва, ни Валентина Глушко, ни Юрия Гагарина. Они не были марионетками, не ждали больших бюджетов. Иногда требовали, но прежде всего – от самих себя. Выкладывались на 200 процентов. И ни на кого не перекладывали ответственность. Куда перевелись такие люди? Не только у нас, во всём мире. Они обязательно придут. Ведь у нас есть главное – гагаринский образец. Идеал воплощения многовековой мечты. Он – в алмазном фонде нашей истории. Не чьей-нибудь, а нашей. 

Кирилл Ерохин:

- От тех дней 60-летней давности в коллективной памяти бывших граждан Союза ССР сохранилось немногое: самые яркие минуты триумфа, сакраментальное «Поехали!», необычное дефиле вернувшегося из космоса   Гагарина: у него развязался шнурок, но он словно не обращал на это никакого внимания, разве может подобная мелочь остановить Победителя. Главных конструкторов Сергея Королева и Валентина Глушко страна в те годы не знала. Даже работы президента Академии наук Мстислава Келдыша, связанные с космическими запусками, долго оставались засекреченными. Эти люди, наследники русских ученых-пионеров, давно наметивших путь на внеземную орбиту, сознательно отказались от прижизненной славы — ради высокой цели, осуществления мечты многих поколений романтиков-исследователей, отважных пилотов, легендарных авантюристов…

Даша Никонова:

УМНАЯ ОТВАГА 

«Я свободно представляю первого человека, преодолевшего земное притяжение и полетевшего в межпланетное пространство. И я могу без труда обрисовать его. Он русский, гражданин Советского Союза, по профессии, скорее всего, летчик. У него отвага умная, лишенная духовного безрассудства. Представляю его открытое русское лицо, голубые глаза сокола», — эти строки Константин Циолковский написал в 1935 году, за двадцать шесть лет до полета Юрия Гагарина! Как рождаются такие пророчества? Ведь здесь говорится о нашем первом космонавте! И разве существует более точная характеристика для его подвига, чем «умная отвага»? 

Теоретические наработки гения-провидца актуальны и в XXI столетии. Российская космонавтика практически развивает описанную в его книгах концепцию «эскадры ракет», американцы — «ракетные поезда», в современном проекте «Фобос Грунт» воплощены идеи аппаратов с двигателями малой тяги... Основоположник американской астронавтики Вернер фон Браун, говоря о русском коллеге, признавал: «Его сведения о топливе, химии стали для нас отправным моментом». 

Труды Циолковского по сей день штудируют те, кто мечтает работать «на космос», а читавшие их в 1930–1950-е «пытливые юноши» стали в этом деле первопроходцами. Они еще тогда, когда СССР не производил ракеты вовсе, обсуждали всерьез полеты не только на Луну, но и на Марс. Зачитывались при этом фантастическими романами, в которых советские люди отважно покоряли Вселенную. Правда, Сергей Королев на сей счет высказался прагматично: «Я люблю фантастику в чертежах». 

Кирилл Ерохин:

ВЫБОР ГЕРОЯ

В первом отряде космонавтов случайных людей, разумеется, не было. Готовившие астронавтов американцы сделали ставку на опытных летчиков. Королев и «летный папа», Герой Советского Союза Николай Каманин предпочли иной принцип. После консультаций с врачами, конструкторами, психологами они пришли к выводу: первыми покорителями Вселенной должны быть парни помоложе, у которых физические кондиции — на пике. Не случайно самым молодым побывавшим на орбите пилотом доныне остается наш космонавт №2 Герман Титов: на момент старта ему было 25 лет и 330 дней. Он мог войти в историю еще раньше: в начале 1961-го многие были уверены, что именно Титов первым покорит космическое пространство. Тогда никто не знал, как оно может отразиться на здоровье человека, какова сила облучения, сильно ли влияет на организм невесомость. До апреля 1961 года наши знания на эту тему оставались весьма поверхностными. Поэтому тестировали летчиков из первого отряда как никого — ни до, ни после «12 апреля», физические возможности будущих космических братьев испытывали «с запасом», нагрузки, через которые они прошли, едва ли с чем-то можно сравнить.

Главный вопрос тех месяцев звучал так: кому следует доверить исторический полет? Вначале отобрали шестерку лучших. Затем — тройку, куда вошли Гагарин, Титов и Григорий Нелюбов. Уже тогда было ясно, что запуск корабля должен состояться в первой половине апреля, имелись сведения, что к концу месяца своего астронавта могут отправить на орбиту американцы. Обогнать их было делом чести. На финальном этапе трио превратилось в дуэт — Гагарин и Титов, однако требовалось выбрать главного солиста…

На тяжелейших испытаниях, когда пилотов бросали из жары в холод, крутили на центрифуге, Герман Степанович читал наизусть Пушкина и Лермонтова, которые помогали ему выдержать нечеловеческие перегрузки. Он был чуть хладнокровнее напарника, чуть повнимательнее, потому и давали ему некоторое преимущество. Когда Королев показал кандидатов сотрудникам своего конструкторского бюро в Подлипках, большинство проголосовало за Титова.

Экзамены лучше сдал Гагарин, его соперник сильнее выглядел на тренировках, охотнее соглашался на катапультирование с самолета, и все же определить, кто из них достойнее, казалось невозможным. 

По одной из легенд, Германа отвергли из-за непривычного для русского уха имени, которое вдобавок ко всему напоминало о стране, с которой еще недавно (каких-то 16 лет назад) воевали не на жизнь, а на смерть. Но едва ли эта причина могла сыграть в судьбе космонавта ключевую роль, ведь поменять засекреченному летчику имя было нетрудно — превратили бы в Георгия или Григория, но…

Королев, Глушко и Каманин отметили необыкновенное обаяние Гагарина, его неповторимую улыбку, а также хладнокровие в экстремальных ситуациях. В качестве первого космонавта он готов был достойно представить нашу страну, и эту мысль сумели донести до ее руководителя, за коим оставалось последнее слово. Никита Хрущев закрыл глаза даже на то, что в годы войны Юрий мальчишкой жил на оккупированной территории. 

Победитель состязания, пожалуй, вернее всех — благородно, скромно, внятно — объяснил выбор кураторов: «Просто они знали, что второй полет будет более продолжительным, более трудным — и приберегли Германа для этого, более важного, дела!» Действительно, для первого, самого опасного и таинственного рейса лучше подходил Гагарин, для второго, когда на орбите требовалось провести больше суток, выполняя напряженную исследовательскую программу, — Титов.

Даша Никонова:

СТРАТЕГИЯ  ПОБЕД

Сегодня космос — арена конкуренции великих держав. Так было и прежде, как минимум с 1950-х, с первых, глубоко засекреченных, суборбитальных ракетных запусков. И уж тем более — с великого дня 4 октября 1957-го, когда весь мир узнал русское слово «спутник». Наши соперники американцы были куда состоятельнее в финансовом плане. По Советскому Союзу чудовищным огненным катком прошлась война, принесшая США не тотальную разруху, а скорей экономическую выгоду, к тому же на них после Второй мировой работали лучшие умы покоренной Германии (во главе с Вернером фон Брауном).

СССР в послевоенные годы осуществлял еще более дорогостоящий, атомный, проект. Откуда же взялись силы и средства на космическую победу? Одним из факторов успеха стали кадры. Тогда в пору своего расцвета вошли выдающиеся конструкторы, космические первопроходцы: Сергей Королев и вся его блистательная команда ракетчиков, Валентин Глушко, который создал уникальные, поднявшие королёвские ракеты в космос двигатели, конструктор пусковых установок Владимир Бармин, превративший Байконур в первый в мире космодром, наш главный «радист» Михаил Рязанский (благодаря ему даже ранние полеты спутников не были «глухонемыми», связь с центром, с Землей постоянно поддерживалась)... Огромную роль сыграли математики под руководством президента Академии наук Келдыша. За каждым из тех выдающихся ученых стоял высокопрофессиональный коллектив, а сами они являлись не только исследователями, но и превосходными организаторами, основателями (почти с нуля!) научных и производственных школ.

И тем не менее любой из них в ответ на вопрос: «А кто был главным в создании и запуске первого космического корабля?» — назвал бы советского рабочего, простого и в то же время необыкновенного. В отрасли работали люди с золотыми руками, многие из них умели просчитывать варианты по-инженерному, а трудились не за страх, а за совесть.

Кирилл Ерохин:

ПОЕХАЛИ! 

11 апреля 1961 года в дневнике помощника главкома Военно-воздушных сил Николая Каманина появилась запись: «Завтра совершится величайший подвиг. И совершит этот подвиг скромный советский человек в форме старшего лейтенанта ВВС — Гагарин Юрий Алексеевич. Его имя уже никогда не забудет человечество».

Перед шагом в неведомое первый космонавт оставил письмо жене Валентине: «В технику я верю полностью. Она подвести не должна. Но бывает ведь, что на ровном месте человек падает и ломает себе шею. Здесь тоже может что-нибудь случиться». Она прочитает эти строки только через семь лет, уже после гибели мужа.

Тот полет — 108 всколыхнувших мир минут, стремительное движение вокруг планеты на высоте 302 км — изучен посекундно. Чуть менее подробно — приземление в Саратовской области, когда колхозники поначалу приняли Гагарина то ли за шпиона, то ли за инопланетянина.

Не все шло гладко. Больше всего конструкторы боялись за первые 20 секунд взлета. В случае беды парашют не сработал бы, а другой системы аварийного спасения тогда еще не было. Поэтому на стартовой площадке натянули огромную упругую сетку из нержавейки, на которую должен был спрыгнуть Гагарин, если бы старт не задался.

В полете нештатных ситуаций тоже хватало: неидеально сработали тормозные двигатели, корабль раскручивало вдоль собственной оси. При таких обстоятельствах первый космонавт должен был закрыть иллюминаторы, но он этого не сделал — слишком велик был интерес к тому, что виднелось за бортом. Зажмуриваясь от солнца, он старался все зафиксировать, запомнить, чтобы рассказать потом ученым в устных и письменных отчетах.

Но самым трудным (как и почти во всех последующих полетах) оказался спуск. Это уже потом стало известно, что от трения обшивки корабля об атмосферу его поверхность начинает пылать. Увидевший в иллюминаторе огонь Гагарин готовился к худшему. Радиосвязь работала, и он обратился к Земле, к своим: «Я горю. Прощайте, товарищи!» — мужество и выдержку, однако, сохранил... Тем радостнее было приземление на берегу Волги. Такое, в буквальном смысле неземное, счастье, светившееся в его глазах, он испытал первым среди людей.

Врачи опасались за его психику: они изначально полагали, что «чернота» и одиночество безжизненного пространства способны свести с ума даже столь замечательного молодого человека, как Юрий Гагарин. К счастью, те страхи не оправдались. Полет проходил в автоматическом режиме, в ручной корабль можно было перевести, набрав специальный код. Словом, советские инженеры 60 лет назад творили настоящие чудеса, а первый космонавт «разочаровал» всех пессимистов. Он не только успешно прошел испытания скоростью, высотой, невесомостью, но и не поддался соблазнам невиданной славы, оставался самим собой даже тогда, когда «на руках весь мир его носил», подтвердив правильность выбора тех, кто направил его к звездам.

Успехи американцев оказались значительно скромнее. Полет Алана Шепарда состоялся почти через месяц после гагаринского, 5 мая, и длился всего лишь 15 минут. На орбиту астронавт не вышел, поднявшись лишь на 186,5 км, Землю не облетел, просто «прыгнул вверх» и вернулся на Землю. 

Даша Никонова:

«МЫ В ЭТО ВЕРИЛИ!»

Митинги после гагаринского полета в стране никто не организовывал. По радио прозвучали незабываемые голоса дикторов Виктора Балашова и Юрия Левитана, возвестившие: человек в космосе — наш советский офицер! Но узнав об этом, тысячи людей в разных городах Союза выбежали на улицы, гордо прошли по площадям, неся самодельные транспаранты с различными лозунгами, в том числе таким: «Мы в это верили!»

Через несколько дней Гагарина с триумфом встречала Москва. На площадях снова мелькали похожие плакаты с восторженными, искренними словами. 

Страна доказала: все было не зря — лишения, сомнения, изнуряющий труд. Весь наш народ считал себя причастным к этому полету и гордился своей Родиной — как после Победы 1945 года. Что ж, Россия во все времена умела побеждать, но далеко не всегда ей удавалось столь ярко, убедительно продемонстрировать свои достижения остальному человечеству. 

Космические новости на несколько лет стали главными, и не только в СССР. Выходили на экраны документальные и художественные фильмы о космонавтах, ученых, инженерах. Сувениры, игрушки, песни — все создавалось для того, чтобы космос оказался в центре общественного внимания. Гагарин объездил планету как триумфатор и неофициальный посол нашей страны. Талантливо писали о покорении внеземных пространств журналисты Ярослав Голованов, Владимир Губарев, Юрий Апенченко, придавшие историческому событию не только колоссальный резонанс, но и ореол романтики. Это было еще одно, причем неожиданное для Королева и Гагарина, космическое достижение: их мечта стала всенародной и всемирной. Да, многое оставалось засекреченным, у нас не принято было говорить об ошибках космонавтов, аварийных ситуациях, чудом преодоленных опасностях, однако журналисты открыли главное — секрет ни с чем не сравнимого успеха, мирной, научно-технической и общечеловеческой победы.

Космические подвиги первопроходцев по-прежнему сплачивают страну как важнейший сюжет национальной истории, как всенародный триумф. День 12 апреля навсегда прославил отечественную науку, отвагу и мастерство русских летчиков, первый из которых получил 60 лет назад новую профессию — космонавт.

Эта дата, вероятно, продолжит оставаться праздничной и столетия спустя. Ведь без освоения космоса невозможно представить себе будущее: изучение внеземного пространства станет играть все более важную роль в нашей жизни, что бы ни думали на сей счет скептики. 

Ну а точкой отсчета в истории мировой пилотируемой космонавтики был, есть и будет полет офицера советских Военно-воздушных сил, прекрасного русского человека Юрия Алексеевича Гагарина.

См. фотоальбом

Наша справка:

Бурное послевоенное развитие ракетостроения в СССР позволило в 1959 году принять советскую пилотируемую межпланетную программу. В ОКБ-1 под руководством Сергея Павловича Королёва разрабатывались ракеты "Восток" и Н1 (массой 280 и 2800 тонн соответственно). В головном проектном отделе ОКБ-1 Михаила Клавдиевича Тихонравова одновременно разрабатывались корабли "Восток" для полётов на околоземных орбитах и ТМК (тяжёлый межпланетный корабль) для полётов в межпланетном пространстве. Подумал Королёв и о том, кто полетит в космос. Будучи смолоду великолепным пилотом, он, конечно, остановил свой выбор на лётчиках-истребителях. Из трёх тысяч кандидатов к апрелю 1960 года были отобраны 20 человек, из них сформировали отряд – группу ВВС № 1. К апрелю 1961 года к полёту были готовы 6 человек. 

Владимир Бугров, заслуженный ветеран РКК «Энергия», Заслуженный инженер России:

На нашей базе под Феодосией летом 1967 года наш созданный в мае 1966 года отряд космонавтов ОКБ-1 совместно с космонавтами – военными лётчиками участвовал в морских испытаниях на спускаемом аппарате корабля "Союз". Несколько позже к нам присоединился Юрий Гагарин, вернувшийся из поездки в Чехословакию. Он привёз подаренный ему там буксир для воднолыжников в виде катера размером в метр, в середине которого был миниатюрный подвесной мотор. Сзади две двухметровые оглобли, держась за которые, можно управлять буксиром. У наших ребят эта забава не вызвала интереса, Юра даже несколько огорчился, а мне она понравилась. Гагарин детально пояснил, как управлять буксировщиком и как управлять телом. Я был подготовленным спортсменом (чемпион Москвы в прыжках с шестом 1959 года), и меня удивило то, как доходчиво он объяснял, и я понимал, что он хорошо чувствует движения своего тела и главное – умеет их описать, а это, кстати сказать, не всегда могут даже наши спортивные тренеры. В перерывах между испытаниями мы с ним гоняли по морю на водных лыжах. 

К 1963 году наши проработки по межпланетному кораблю показали, что при подготовке его к полёту и в самом полёте квалификации лётчиков-истребителей может оказаться недостаточно, да и по здоровью для длительных полётов больше подошли бы подводники. Обсуждения этой темы привели к тому, что Сергей Павлович пересмотрел своё отношение к участникам длительных полётов и выбрал инженеров. В том же году по его инициативе был создан Институт медико-биологических проблем (ИМБП) для решения следующих задач: создать систему жизнеобеспечения для межпланетных полётов, отбирать и готовить из инженеров космонавтов для межпланетной программы. Сергей Павлович собрал в кабинете Тихонравова 60 инженеров со стажем работы не менее трёх лет и побеседовал с каждым.

В конце 1964 года Королёв договорился с руководством ИМБП о начале отбора, а в начале 1965 года я получил от него указание поехать в ИМБП и определить порядок обследования наших специалистов. Первый отряд космонавтов-испытателей, создававшийся по замыслу Королёва под межпланетную программу, появился в ОКБ-1 в мае 1966 года уже после его кончины. Организации ВВС, занимавшиеся ранее отбором и подготовкой космонавтов, приняли это в штыки. При Королёве Тихонравов в моём присутствии отобрал 15 специалистов ОКБ-1 без учёта состояния их здоровья. Из 14 человек, направленных на обследование с 1964 по начало 1967 года, медиками были допущены к подготовке в ЦПК девять человек, из них в космос слетали восемь. А после Королёва с весны 1967 года до конца 1968 года в ИМБП поступило около 300 наших специалистов, из которых были отобраны всего пятеро, а пропущен медиками ЦПК и участвовал в полётах лишь один – Виктор Пацаев. Думаю, комментарии не нужны.

Мне довелось по поручению Сергея Павловича заниматься организацией отряда в ОКБ-1. Он не представлял себе, что космонавты после полёта не будут возвращаться к прежней работе, а переселятся в ЦПК.

Но кто-то придумал ликвидировать отряд в РКК "Энергия" и набирать в отряд космонавтов ЦПК желающих едва ли не с улицы.

Очень печально сознавать, что к 60-летнему юбилею первого полёта человека в космос российская космонавтика ничем порадовать не может, а от советской нам остались ракета и корабль "Союз", да имя первого космонавта Юрия Гагарина. Титанический труд сотен тысяч специалистов – инженеров, рабочих, строителей, военных, руководителей всех уровней, – обеспечивший нашу былую ракетно-космическую мощь, со временем забывается. Хотелось бы, чтобы не был предан забвению инженерный подвиг главных авторов – Королёва, Мишина, Тихонравова и других, наверное, в душе мечтавших также подняться в космос. Досадно, что наши корабли не бороздят межпланетные трассы, а наши космонавты фактически работают таксистами и сантехниками на американской станции МКС. Не пора ли вернуться к межпланетным замыслам Циолковского и Королёва, а отряд космонавтов вернуть в РКК "Энергия"?

(Исп м-лы СМИ; А. Александрова;  А. Замостьянова и др.) 

Над выпуском работали военкоры юнармейского отряда военкоров  «ФЕНИКС» им. Адмирала П.С. Нахимова «МС ДИНАСТИЯ» МЦ МАОУ СОШ 135 и учитель школы:
Морской клуб: 
капитан Кирилл Ерохин, старпом Даша Никонова;
военкоры: Саша Никонов,  Алиса Юрлова, Данил Ерохин, Ева Дегесова;
Тьютор: Куляпин Александр Сергеевич, рекордсмен Книги рекордов Гиннесса