3 марта в церквях  вспоминали блудного сына - евангельскую притчу про гибельность общества потребления. Общества, где люди относятся друг к другу как к одноразовым пластиковым стаканчикам: использовал, смял, минутно насладившись, как он хрустнул-всхлипнул, сжатый силой твоих пальцев, швырнул в мусорку и забыл. Давайте разбираться, почему притча об этом.

Договоримся сразу: считывать в истории только пласт отношений между отцом и двумя сыновьями - покладистым старшим и независимым младшим - наивное упрощение. Отец здесь - Отец Небесный, а сыновья - все мы, люди.

"У некоторого человека было два сына. И сказал младший из них отцу: "Отче! Дай мне следующую часть имения. И отец разделил сыновьям имение", - сухо и строго начинается рассказ. Но за тремя предложениями не просто семейная драма - убийство! Причем двойное! В те времена сын мог получить долю собственности отца только после его смерти. То есть просьба младшего "дай мне мою часть имения" означает: "Умри, да побыстрей!" "Дай мне сейчас то, что все равно достанется мне после твоей смерти. Я вырос, я не нуждаюсь в тебе, я сам знаю, как жить. Отдай мне сейчас ту часть нажитого тобой, что и так станет моим. Я не хочу ждать! Я хочу сейчас наслаждаться всем, что дают свобода и деньги! Мне не нужен отец. Мне нужна свобода! И плоды твоей жизни! Умри и дай пожить мне!" - вот что кроется за краткой просьбой младшего сына.

Такое потребительство оскорбительно и по отношению к отцу, и по отношению к людям в целом. "Но разве не так мы ведем себя по отношению к Богу?" - восклицает митрополит Антоний Сурожский.

Потребительство не просто страшно тем, что человек берет себе что-то, ему не принадлежащее. Потребительство греховно тем, что потребитель не видит в другом личности - и в человеке, и в Боге. Для потребителя они лишь средство решения своих проблем, они существуют лишь для того, чтобы отдать ему плоды своего труда, а то и саму жизнь. И получив все это, потребитель мгновенно поворачивается спиной к тем, кто были источником его благ, они перестают для него существовать в ту же секунду, как он получил желаемое! Отношения между личностями всегда диалог со взаимной ответственностью, отношения с вещью - это "я и ничто".

Вот так же повернулся спиной к отцу и блудный сын, получив от любящего отца часть имения и тут же вычеркнув его из своей жизни, уйдя, как сказано в Евангелии, в "страну далече". Но убийством отца, пусть и метафизическим, дело не ограничилось. Блудный сын пытается убить саму любовь, считают богословы. Почему отец блудного сына, вопреки устоям, выделяет ему долю имения? Из любви, уважая в сыне свободу выбора. Это закон любви - чтить в другом личность. Сам Бог никого не принуждает оставаться с Ним, ибо, сотворив человека, любимое Свое создание, свободным, Он и дальше не лишает его права выбора. Но блудный сын предает, убивает эту любовь - тем, что лишь пользуется ею.

"По прошествии немногих дней младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно. Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться". Художники и поэты любят живописать эти контрастные состояния блудного сына. Разгульный кутеж с растратой того, что принадлежит тебе только по милости отца, и нищету с одиночеством, когда все пошло прахом. Евангелие лаконично констатирует неумолимость духовного закона: какой мерою мерите, такой и вам отмерят. Обошелся с отцом как с постылой вещью, не жди к себе другого. И второй духовный закон, зафиксированный в этих двух предложениях: "В той дальней стране, удаленной от Бога, всегда голод".

Разоренный, в одиночестве и нищете, блудный сын "пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней. И он рад был бы наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему". И тут стоит задуматься: а кто тот "благодетель", что обеспечил блудного сына работенкой? Свиньи здесь - ключ к пониманию. Дело в том, что для евреев свиньи были символом нечистоты, как и бесы, которых изгонял Христос. Значит, блудный сын становится не просто бедняком-свинопасом при чужих свиньях, тут низшая точка падения - не социального, духовного! Ведь его работа - самое бесправное рабство. И дело не в ее позорности, а в том, что это самая низшая точка потребительства.

Общество потребления - это тупик в развитии человечества, ведущий к гибели личности

Смотрите, отношения между хозяином и наемным работником предполагают "заработал - получай на еду", ведь работник ценен хозяину хотя бы как вещь, которая еще пригодится. Но блудный сын оказывается в ситуации, когда хозяину свиней он менее дорог, чем свиньи-бесы. Тогда кто же этот "благодетель" блудного сына, чье имя в притче не считают достойным даже упоминать? Думаю, вы догадались сами, а я обращаю ваше внимание на еще один духовный закон: "Грех начинается с возвышения и гордыни, но неизбежно приводит к рабству".

"Пришедши в себя, - продолжаем читать притчу, рассказанную Христом, - блудный сын сказал: "Сколько наемников у отца моего избыточествует хлебом, а я умираю от голода! Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: Отче! Я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. Прими меня в число наемников твоих". И тут давайте задумаемся: как случилось, что падший очнулся, "пришел в себя"? Что это? Откуда?

Совесть - тоже милостивый дар Отца, выданный своенравному сыну на дорожку. Именно совесть рождает раскаяние: "Встану, пойду к отцу и скажу: Отче! Я согрешил против неба и пред тобою..." Обратите внимание: первое слово исповеди блудного сына не "прости", а "Отец". Митрополит Антоний Сурожский объясняет: "В настоящем раскаянии сочетаются видение нашего собственного зла и уверенность, что даже для нас есть прощение, потому что подлинная любовь не угасает. При одном только безнадежном видении наших проступков раскаяние может привести к отчаянию".

Сознавая глубину своего падения, блудный сын проникается смирением. Он не претендует на прежнее положение сына, он готов быть наемником у отца. Только отцу нужно не это. Но что же?

То в страхе, то с надеждой бредет блудный сын домой. Но доброта отца летит впереди покаяния сына. "И когда он еще был далеко, увидел его отец и сжалился и, побежав, пал ему на шею и целовал его". Сын начинает было свою исповедь, но отец не дает ему договорить. И тут, внимание! Остановимся на этом! "Бог никогда не допустит нашей приниженности, Он стоит на страже нашего человеческого достоинства, - объясняет митрополит Антоний Сурожский, - Бог никогда не позволит нам стать рабами, ибо Его творческим Словом мы призваны быть сынами и дочерьми Его... Мы можем идти к Нему с полным доверием, зная, что Он ждал нас все то время, пока мы о Нем и не вспоминали. Он Сам выйдет нам навстречу, Он Сам заключит нас в объятья". Но чем можно ответить на такую любовь? Словами? Вряд ли. Поступками? Но и они вторичны. Главное - наше сердце, ведь это в сердце рождается любовь.

Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России:

«У некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую [мне] часть имения. И [отец] разделил им имение.

По прошествии немногих дней младший сын, собрав всё, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно.

Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих.

Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся. И начали веселиться.

Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое? Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым. Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка. Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и всё мое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся.» Лк.15:11-32.

Это Евангелие повествует о двух неожиданностях — относительно блудного сына и относительно его брата, старшего брата. Но когда речь заходит об отце — нет ничего неожиданного. Совершенно не видно по нему, что произошло что-то неожиданное, когда возвращается его сын. Напротив, он так его ждал, что узнал его издали. С самого его ухода из дома он знал, что этот сын однажды вернется. Он знал это, потому что любил его.

Другие могли сомневаться, соблазняться бедствиями, постигшими блудного сына, может быть, посмеиваться над этим наивным отцом, упорствующим в своей надежде. Но отец никогда не сомневался. Об этой части оставленного наследства он мог законно не бояться, что она пропадет, ибо он был уверен, что этот сын, оставивший ее, однажды вернется, когда будет пойман отцовской любовью. Любовь, говорит апостол, «все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1 Кор. 13, 7). Она бесконечно терпелива.

В некотором смысле отец был даже соучастником этого несчастного ухода сына. Он не противился ему. И это снова, потому что он верил в любовь и знал, что путь любви никогда не бывает прямым, так чтобы с самого начала без сучка, без задоринки. И что, с другой стороны, никакой блудный сын не может долго прожить без подлинной любви. Деньги, женщины, удовольствия — только несчастный случай, который, впрочем, может оказаться смертельным, это авария на дороге по небрежности и по неосторожности — с точки зрения истинной любви. Пусть пройдет год, пять лет, даже двадцать лет — разве могут они уравновесить любовь отца, которая длится всегда.

Отец, позволивший своему сыну уйти, предчувствовал другое. Он видел, что тот, живя в благополучии, был на грани привыкания к этой отцовской любви, которой он наслаждался, как это произойдет со старшим сыном после того как вкус ее начнет утрачиваться силой привычки. Он ждал этого возвращения блудного сына через пустыню, где нет любви и даже какой-либо ложной любви, ждал, пока не раскроется в нем, застигнутом любовью, новая способность ответить на эту любовь. В самом деле, о какой любви может идти речь там, где ничего никогда не предпринимают, чтобы достигнуть прощения?

Это прощение и было неожиданностью для блудного сына при его возвращении. Достаточно было для него возвратиться, протянуть руки к отцу и начать произносить слова о прощении, как все было тотчас же восстановлено в прежнем виде и даже еще прекрасней! Он думал быть принятым в число наемников. Но это немыслимо! Поистине ему еще предстоит научиться чудесам отчей любви, все более изумляясь ей. Он был окружен такой глубокой сострадательной человеческой любовью, что просто растерялся от этого. Но подлинная человеческая любовь — это рана в нашем сердце, через которую Бог начинает проникать в нас. Что значила бы эта столь, в общем-то, обыденная человеческая история, если бы речь в ней не шла о непостижимой премудрости Божественной любви, которой блудный сын был побежден. Он обрел самую великую радость, и эта радость едина с радостью его Отца Небесного и всех ангелов. «Сказываю вам, — говорит Христос, — что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии» (Лк. 15, 7).

Вы можете представить себе праведников, которые уже не имеют нужды в милосердии Божием? Таким представляется нам старший брат, который при виде бесконечной доброты своего отца исполнился горечи и зависти. Потому что и он еще не познал любви. Он удовлетворялся исполнением правила, он знал свои обязанности, а также права, не требуя большего. В нем совершенно не осталось места для дара, для любви. И его тоже подстерегает неожиданность: он забывает о своей особенной радости — быть всегда рядом с отцом и иметь с ним все общее. Ему тоже предстоит печальный уход от своего блудного брата и торжественного пира по случаю его возвращения, который так мучительно жжет его, чтобы и он, старший сын, в свой черед начал учиться истинной любви. Нет иной возможности для нашего Отца Небесного научить нас понимать, что Его Божественная радость заключается в том, чтобы найти погибшее. Понимаем ли мы и принимаем ли эту любовь, отвечаем ли на нее подлинным покаянием, исполняемся ли решимости так жить, чтобы вся жизнь наша была возвращением к Богу?

(исп м-лы СМИ; М.Городова) 

Над выпуском работали:        
военкоры юнармейского медиацентра, «МС ДИНАСТИЯ» - МЦ МАОУ СОШ 135 :
Кирилл Сергеевич Ерохин - начальник штаба отряда, капитан морского клуба, кавалер юбилейного знака «5 лет ЮНАРМИИ», «Юнармейская доблесть III ст.», военкор отряда  военкоров «ФЕНИКС» им. Адмирала П.С. Нахимова; 
Ответственный редактор выпуска:
Милана Путина  — юнармеец,  гл. редактор юнармейского медиацентра,  нач. клуба э/газеты «Школьные Новости», военкор отряда  военкоров «ФЕНИКС» им. Адмирала П.С. Нахимова;
Ярослав Якушин— юнармеец, старпом гл. редактора юнармейского медиацентра,  военкор отряда  военкоров «ФЕНИКС» им. Адмирала П.С. Нахимова;
наставник (тьютор) — военкор юнармейского медиацентра, отряда военкоров «ФЕНИКС» им. Адмирала П.С. Нахимова «МС ДИНАСТИЯ» МЦ МАОУ СОШ 135 Куляпин Александр Сергеевич, рекордсмен Книги рекордов Гиннесса, кавалер медали «Потомству  пример».